Веснухин пытается восстановить идиллию, – Ну, кончилась валерьянка, что я могу сделать? Попозже схожу. За хлебом пойду и в аптеку загляну.
Кот непоколебим.
Полковник возвращается на сеновал, – Ну, как знаешь. Сейчас не побегу. Мокрый весь сделался.
Конь поднимает голову, – Я могу продолжать?
– Так уж заждались.
После недолгого раздумья Арктур продолжает, – Пожалуй, вот это. Мы не можем надеяться найти такую связь в действительных, данных в опыте поступках как в событиях чувственно воспринимаемого мира, потому что причинность через свободу всегда надо искать в умопостигаемом, вне чувственно воспринимаемого мира. Но другие вещи, кроме чувственно воспринимаемых, нам для восприятия и наблюдения не даны. Следовательно, нам ничего не остается, как только искать неоспоримое и притом объективное основоположение причинности, исключающее из ее определения всякое чувственное условие, т. е. основоположение, в котором разум уже не ссылается в отношении причинности на нечто другое как на определяющее основание, а сам уже посредством этого основоположения содержит в себе определяющее основание и в котором, следовательно, разум как чистый разум сам есть практический разум…8 Что скажете? Ни добавить, ни убавить.
Веснухин разомлел, в его интонациях забрезжила вселенская любовь, – А вот интересно, любил ли Кант казачью песню? Пел ли сам? И каков был его голос? Должно быть, сильный. Предполагаю тенор. Или баритон? Нет, баритон – исключено. Тенор. Однозначно.
Кода.
Кот спит, Полина Ивановна, причитая, убирает за Арктуром, Семен Семенович, вытянувшись во фрунт с шашкой наголо, исполняет:
Жизнь моя как ветер
Кто там меня встретит
На пути домой.Конь любимый, вороной
Ты пока ещё со мной.
Русь да казачья воля
Наша с тобою доля
Не грусти родной.
Русь да казачья воля
Наша с тобою доля
Не грусти родной.
Не зови брат за собой
Я пока ещё живой.
Жизнь моя как ветер
Кто там меня встретит
На пути домой.
Жизнь моя как ветер
Кто там меня встретит
На пути домой
Ой, не стой надо мной
Я пока ещё живой.9
30. Наблюдение. Навуходоносор
Пятница. Утро.
После бессонной ночи, проведенной в раздумьях и тягостных предчувствиях, следователь Павел Петрович С. заглянул в чудом уцелевшую со времен общепита клейкую столовую с радиоточкой и солнечными зайчиками. Он всегда завтракает здесь. Всегда в дальнем углу, за хромым столиком, спиной к стене, дабы не привлекать внимания и, в то же время, обозревать помещение целиком. Именно в этой столовой лучше всего получается у него успокоиться и сосредоточиться. И разваренные пельмени, и золотистый компот с ленивой урючиной, и пышущая молоком громкая официантка Зоя, озаренная алыми губами, возвращают ему уверенность и аппетит. Здесь он как будто молодеет.
