вот такие времена
27.Потолок и птицы
Высота потолков в боковской психиатрической больнице такова, что если поставить одного Стравинского на плечи другого Стравинского, а сверху – третьего Стравинского, и если третий Стравинский поднимет руку или даже обе руки, вряд ли сумеет он достичь потолка. Во всяком случае, складывается такое впечатление. Другое дело, составлять такую композицию – задача чрезвычайно сложная, и, если не кривить душой – нелепая. Думается, чтобы представить себе особенности интересующего нас объекта, достаточно сказать, что здание боковской психиатрической больницы старое, очень старое, очень-очень старое, с высоченными желтушными потолками, широченными коридорами, в связи с чем, обитатели его кажутся козявками или букашками, кому кто больше нравится. Еще одной любопытной особенностью является то, что изнутри такие дома много больше, чем снаружи. Так раньше строили. Когда? Еще одна интересная деталь. По свидетельству первых поселенцев в Бокове сначала появился сумасшедший дом, а только уже потом, сам Боков. То есть первое, что увидели первые поселенцы – довольно таки старое, если не сказать очень старое здание с обугленной трубой, золотым петушком на обугленной трубе и решетками на окнах. Так что первая мысль, которая невольно посещала первых поселенцев – а не проживал ли здесь в уединении когда-нибудь Пушкин Александр Сергеевич? Известно, что уединение приносило самому Александру Сергеевичу и всему человечеству большую пользу.
В пятницу шестого числа Стравинский Иван Ильич засиделся с бумагами допоздна, и домой решил не ходить. Так было и в среду четвертого числа, и в четверг пятого числа и вот, теперь в пятницу шестого числа. Это только так говорится «засиделся с бумагами», на самом деле Иван Ильич засиделся не с бумагами, а засиделся просто так. Вне бумаг. Нет, бумаги – истории болезни, выписки из историй болезни, записки, доклад на конференцию, еще один незаконченный доклад на конференцию, чеки, приказы, положения, постановления, положения, постановления, приказы, отчеты, письма, отчеты, отчеты, отчеты, конверты, календари, отчеты, закладки, блокноты, карточки, фотокарточки, счета, циркуляры, реестры и прочее, и прочее, как полагается во всяком подробном учреждении, щерясь и зевая, томятся здесь и там в липком свечении лунного шара под потолком. Но руки до них у Ивана Ильича не доходят. Будучи человеком волевым, Иван Ильич научился не только что не думать о них, но даже не обращать на них внимания.
