— Успокойся, сейчас же.
А затем отодвинул его от себя и убрал свои руки.
— Иди на улицу, проветрись.
Он не сразу меня отпустил. Посмотрел мне в глаза, куда-то насквозь, затем разжал пальцы. Взял куртку и вышел.
— А вы, — я взглянул на Перкинса и на Рида, — совсем охренели? Попойка на дежурстве. Не слышали Фаулера? Еще один раз, еще хоть раз я такое увижу — и сдам папочке. Разбирайтесь сами.
Я развернулся и сделал два шага в сторону двери. Но что-то давило на плечи. Что-то било в самую грудь, по ребрам, мешало дышать.
— И Лоусона, — я не узнал свой собственный голос: — не трогать, — холодный и требовательный тон. Я ведь не им говорил, а просто пытался убедить самого себя, что ему что-то нужно.
Опека, к примеру.
Как в воду глядел. Он бы и сам обо всех заботился. Но у него уже была Кэрри. Иногда появлялись дети вроде Алисы, и тогда он доставал свои новые части. Другого себя и другие секреты, которые никому (даже мне, даже Кэрри!) не принадлежали.
Когда я сидел в архиве, мне было спокойно. Оставаясь там с Коннором, я делал свою работу и наблюдал за ним. Он часто говорил с сестрой по телефону.
Иногда он говорил кэрри-кэрри, иногда кэрри, иногда кэ-э-эрри. Иногда имя его сестры застревало у меня в голове, сливалось и плавилось в одну сплошную и непрерывную ноту. Тогда я мечтал встретить их снова. Вернуть забытую Коннором вещь и поговорить с ней о нем. Увидеть его комнату, ее комнату, их кухню. Узнать человека, его вещи, всех людей, которых он знал. Кэ-э-э-эрри, кэрри-кэрри — помимо Перриша у Коннора была лишь одна песня. Кэрри звучало и как прости меня кэрри, и как я знаю, что виноват, опять работаю ночью, и как я сделаю все, что смогу, как только найду его. ты станешь сестрой номер один, а не именем номер два в списке имен моей жизни.
Вся его жизнь была обещанием. Жизнь после жизни. Простое правило: чтобы лететь, нужно сгореть. Оставить бы секрет секретом, но Коннор этого не скрывал, а я дураком не был. Складывал один и один, два и два, три и три. Иногда мне казалось, что это загадка. Майкл-Коннор-Кэрри. Кайл, Мэри, Коннор. Рик, Мэйли, Коннор. Буквы менялись, как угодно, имен становилось все больше — Коннор оставался всегда. Я искал не там — я чувствовал это! До того вечера на парковке не понимал где. Правда не мог понять.
Наверное, он заплакал. В том бардаке невозможно было понять. Когда литры воды обрушились сверху, я увел его в здание. Мы вернулись обратно, дошли до кухни и легли на диван. Я отправил Лизе смс, затем взял мобильник Лоусона и написал Кэрри.
