Начальник усиленно закивал, и его лицо прояснилось.
— Остальные из Одессы, Киева, Харькова, Варшавы и других городов. Везде: «Нет». Кругликова не знают.
Начальник опять кивнул головой и затем произнес:
— Ясно: паспорт подложный. Мы имеем дело с хитрым мошенником. Надо обличить теперь его настоящее имя. Да. Вы можете идти, — сказал начальник Чухареву. — В свое время вам будет указано, что делать.
Сыщик низко поклонился и вышел.
Тогда начальник сыскной полиции продолжал:
— А вы, Август Семенович, пригласите к нам Семечкина и покажите ему наши альбомы. Как знать? Может, среди них и окажется этот Кругликов. А я подумаю, что предпринять дальше. Пока оставьте меня!
Август Семенович вышел.
Между тем Чухарев прошел в общую комнату.
— Ну, что? — спросил его Калмыков.
— А ничего! Начальник сначала обрадовался, что у этого Кругликова паспорт есть, а потом обрадовался, когда последний оказался подложным. Вот те и паспорт!
— Да ну? Как же он?
— Ах ты, дурья голова! Да кто же это знает, кроме него самого? Вот и ищи!
— Нет, брат, я откажусь. Одна мечта! — решительно сказал Калмыков, тряхнув головой.
На другой день утром в сыскное отделение снова приехал Семечкин.
— Нашли его? — спросил он помощника.
— Ищем, ищем, уважаемый, — ответил Август Семенович, — а вас пригласили на помощь.
— Все, что угодно.
— А поищите его, может, и найдете. Я вас устрою в кабинете и пришлю вам альбомы жуликов, разбойников и прочего народа, а вы пересмотрите их.
— Да разве я вам не все сказал? Я думаю, у вас без прописки не проживешь.
— Так‑то оно так, да если у него паспорт‑то поддельный?!
Семечкин даже разинул рот. Как российский обыватель, он верил в силу и неприкосновенность паспорта настолько, что не мог допустить возможность его подделки.
— То‑то и есть! — продолжал помощник. — Убийца — негодяй опасный; это теперь ясно. Мы навели в Курске справку. Есть Кругликов, живет безвыездно и кондитерством занимается. Вот-с поэтому и пригласили вас. Поищите!
— Что же, я с удовольствием, — сказал Семечкин. — Куда прикажете?
Помощник позвонил чиновнику, а тот провел Семечкина в отдельный кабинет, где на столе грудой было положено с десяток громадных альбомов. Собственно, это были переплетенные листы картона с наклеенными на них фотографическими карточками, по восьми карточек на листе.
Для физиономиста и наблюдателя эти карточки в альбомах — в некотором роде драгоценность. Здесь собраны так называемые преступные натуры. Всякий, кто попал в сыскное отделение, сфотографирован, измерен, записан, и в галерее портретов изображены лица страшных злодеев, воров и воровок, убийц, поджигателей, фальшивомонетчиков, бродяг и нищих. Тут и молодые, и старые, и подростки, мужчины, женщины.
