По утрам проводили политзанятия. Эльза читала сводки Совинформбюро о положении на фронтах. Иногда Эльза поручала проводить политзанятия комсоргу Наташе Чугуевой — высокой, статной девушке с густой гривой каштановых волос. Постепенно Катя научилась пользоваться столовыми приборами, старалась говорить по-английски правильно, тщательно выговаривая слова.
Однажды, заканчивая политзанятия, Эльза объявила:
— В общем так, мои милые. Через неделю в нашем
заведении состоится вечер. Будут приглашены курсанты военного училища. Проверим ваши манеры и умение работать с мужчинами.
Эльза выдержала паузу, подождала, пока утихнет радостный шум.
— Чугуева! Какая комната сегодня дежурная?
— Двенадцатая!
— Одинцова, Седых — после обеда заступить в наряд.
Убрать клубное помещение. Обратитесь к Петровичу, пусть наладит радиолу.
Петрович работал завхозом, но делал много всяких работ — чинил всё, что нужно, был на все руки мастер. С утра до вечера он сновал от кухни к каптёрке, возился во дворе, волоча ногу, покалеченную ещё в гражданскую. Носил он матросские штаны-клёш, заправленные в старые керзачи, потёртый пиджак, под которым виднелась латанная — перелатанная тельняшка. Седые усы приобрели грязновато-жёлтый цвет от дыма трубки, которую Петрович не выпускал изо рта. Любимым выражением его было «йохом-бохом». Этим непонятным словом он выражал чувства, которые нормальный мужик выразил бы матом. Но материться было нельзя — командование не велело. Девушки часто обращались к Петровичу со своими нехитрыми нуждами — дверцу в тумбочке починить, окно уплотнить, чтоб не дуло — Петрович безропотно строгал, стучал молотком, добродушно ворча себе под нос что-то про «этих чёртовых девок».
Вечер удался на славу. Ребята из соседнего училища в наглаженных гимнастёрках, надраенных до зеркального блеска сапогах были вежливы и галантны в меру того, как они это понимали. Катю всё время приглашал курсант с белобрысой чёлкой, зачёсанной набок и со следами прыщей на лице. Заиграли «Утомлённое солнце» и он снова пригласил Катю. Танцуя, он старался прижимать Катю к себе, она в меру сопротивлялась.
— Мы уже который танец танцуем, а не знакомы. Меня зовут Коля. А тебя?
— Катя.
— Очень приятно. Ты давно здесь?
— Уже три месяца. А ты как?
— Я через год заканчиваю.
Пластинка доиграла до конца. Катя и Коля отошли к стенке.
— Жарко тут. Может выйдем? — спросил Коля.
Они вышли из зала и пошли по коридору.
— А в какой комнате ты живёшь?
