Страшно. Страшно чувствовать свою уязвимость. Тварь, мерзкая белесая тварь, подземная рыба, безглазая… Неба не видит. Лапы ее на коже, мерзкие, гладкие лапы, теплые…
Свернувшись под одеялом, Зверь уже не пытался унять дрожь. Это пройдет. Пройдет само. Со временем.
Царь примет выкуп. Завтра. Или через день. Господи, пусть это случится завтра! Потому что иначе она заявится снова. Она придет.
Зверь уткнулся лбом в колени и закрыл глаза.
Если она придет… если она придет завтра, она уже не сможет жить без него. Только бы выбраться отсюда, а уж там, под небом, эта тварь поймет, с кем связалась. Поймет. Ради этого, право же, стоило потерпеть.
* * *
— Он рехнулся, — печально подытожил Шаграт, — переживал много, вот и спятил.
— Чего переживал-то? — прогудел Мал, разливая водку. Покосился на бокал Зверя, с вызывающе безалкогольным апельсиновым соком…
— Но-но, — сказал Зверь и показал для убедительности кулак.
Мал выдал пренебрежительное «хы», но пронес бутылку мимо, плеснув водки Падре и Каркуну.
Зверь глянул на свой кулак. Глянул на Малову ладонь, в которой утонула литровая бутылка. Пожал плечами и забрал бокал со стола.
— Чего ты переживал-то, говорю? — повторил Мал, обвел всех взглядом: — Ну, выпьем за баб, что ли? Раз уж и Суслик сподобился.
— Переживал он от фатальной непрухи, — счел нужным объяснить Шаграт. Выпил водку. И понюхал заскорузлый кусок портянки, что таскал с собой на любую пьянку, то есть не расставался никогда, — а непруха у Суслика была с бабами. Вот Падра скажет, Падра у нас умный, от непрухи с бабами кто хочешь рехнется. А эта рыба на Суслика повелась, потому что у нее с мужиками непруха. На что хочешь спорю. На нее даже у меня не встанет. На нее только у Лонгвийца встать могло, потому что у Лонгвийца всегда стоит. На все. А Лонгвиец с ней развелся.
— Убедительно излагаешь, сыне, — кивнул Падре, похрустывая соленым огурчиком, — вот и встретились два одиночества. Суслик, покайся, неужели у тебя на нее стоит?
— Как скала, — Зверь оскалился поверх бокала.
— М-да, — вздохнул Мал.
Добрый Каркун сочувственно похлопал Зверя по плечу.
— Лечить его надо, — предложил Шаграт, — этой… урино… терапией, да! Говорят, от всего помогает. Я уже начал. Суслик, допивай быстрее. В этот бокал я чуть-чуть долил… отлил… тьфу! чуть-чуть, короче. Надо дозу увеличить.
Простодушный Мал подавился рыжиком и долго кашлял. А Падре гулко бил его кулаком по спине. И, кажется, несмотря на духовный сан, бил с удовольствием.
