Обсуждению зверского душевного здоровья предшествовала душераздирающая сцена на летном поле. Его величество император Тевтский продемонстрировал остолбеневшим гвардейцам сверкающий золотом «болид», который выкрали-таки у уручьего царя. Выкрали не пилоты — пехотинцы. Бессменная и Бессмертная гвардия, не разлей вода враги всем, кто летает в небе или плавает в море.
Злорадно полюбовавшись своими пилотами, Эрик вызвал из строя господина легата и долго, проникновенно смотрел ему в лицо. Зверь мог поклясться, что взгляд этот нанес ему морального ущерба на сумму куда большую, чем та, что император отдал в качестве выкупа. Честное слово, он предпочел бы этому взгляду пару недель в обществе Айс. Но Айс не было поблизости, и пришлось целую минуту сверлить глазами пуговицу на груди императорской форменки. Пуговица была костяная. Гладкая. С чуть заметной щербинкой на краю. Зверь эту пуговицу запомнил прекрасно. Она снилась ему всю следующую ночь.
— Я долго думал, легат, что бы с вами сделать, — доверительно сказал император, — посадить на губу на десять лет; заставить наконец жениться на всю жизнь; запретить летать на месяц… последний вариант показался мне слишком жестоким, первые два излишне мягкими. Через три недели Рождественский бал, на котором вы, с моего позволения и с учетом вашего вероисповедания, имели право не присутствовать. Так вот, на сей раз я желаю вас там видеть.
— Так точно, — сказал Зверь, разглядывая прожилки на полированной кости пуговицы.
— Вы должны быть на балу с дамой.
— Так точно, — сказал Зверь. Прожилки складывались в замысловатый узор.
— Дама, разумеется, должна быть из высшего света.
— Так точно, — сказал Зверь и наконец-то поднял глаза на начальство, — благодарю вас, сир.
— За что? — не выдержал Эрик.
— За приказ быть на балу, сир, — взгляд у Зверя был честный-честный, наичестнейший, — моя дама будет счастлива, сир.
— Вернитесь в строй, — рявкнул император.
— Так точно!
* * *
Айс узнала о том, что царь принял выкуп, лишь на следующий день после того, как Зверя с рук на руки передали тевтскому представителю. Все получилось очень быстро. Узнав о том, что Тиир фон Рауб не интересует госпожу фон Вульф в качестве экспоната, царь, кажется, даже вздохнул с облегчением. И то сказать — миллион золотом в казне куда приятнее, а, главное, безопаснее, чем живой старогвардеец в подвале. Даже в цепях. Даже в ошейнике. Даже за тремя засовами на стальной двери.
Ну его, право же, к черту!
