Пятнадцать ноль-ноль. Собрались в конференц-зале за длинным столом заседаний. Начальники цехов, отделов, начальники смен АЭС, Харлов, Алимов, замы главного.
Торбин опаздывает. Нет директора. Палин чувствует, что заранее настроен на сопротивление. На душе пасмурно.
«Ребята фактически не прозрели. Спят… — думает он о ветеранах бомбовых аппаратов. — Добросовестные работяги. Сегодня этого уже мало… Мы атомщики. Мы не просто люди. Забором не отгородишься… Но у них в душе забор. Колючая проволока. Да, да… Эффект колючей проволоки… „После нас хоть потоп“, — вспомнил он вдруг мордатого химика. — Внутри можно все, а что будет за оградой, пусть отвечает министр. А впрочем, чувство иное… Рассосется. Мир велик… Да, да… Это чувство…»
Палин глянул на ветеранов. Основательные парни. Но сдали. Бомба никого не жалеет… Даже когда не взрывается. Но они чистейшие реакторщики. Мошкин дал маху. Тут не таежный «самовар». Энергетический гигант… Машзала не знают… Начальник турбинного цеха тоже из тайги, но с «хвостовой» ТЭЦ… Не те масштабы… Вот сидит, очкарик. Маленькая головка на длинной шее. Беленький воротничок. Весь с иголочки. Со стороны — чистейший профессор… Посмотрим…
Пол покрыт голубой латексной дорожкой. От нее остро пахнет химией. Сушит носоглотку. Палин глотает слюну.
Стремительно входит Торбин. В сером костюме. Пиджак расстегнут. От быстрого движения длинный модный галстук отбрасывает с упитанного живота вправо. В руке алая папка.
— Здравствуйте, товарищи!
С ним Мошкин. Волнуется. Порозовел. От волнения складки на шее несколько расправились. Всех интересует Торбин. Фантастический прыжок по службе. При весьма средних данных.
«Умел молчать… — вспоминает Палин. — Умеренно скрытен. Не выделялся. И все же… Женился на чьей-то дочке… Говорили… Представителен. Не отнимешь. Родился с лицом руководителя. Тогда уже видно было, что птичка с крылышками. Тяготел к начальству. С равными был несколько фамильярен. Держал дистанцию. Металл в голосе сдерживал, но порою проскакивало… А теперь, куда там! Дребезжит и переливается всеми нотками. Собственно, выработался вполне четкий заурядный тип руководителя. Продукт времени… Такие, может, и нужны для порядка. Однако по крайности можно и обойтись. Тянет работу весьма квалифицированное сегодня в технике и общеобразовательном плане низшее и среднее звено. Бесспорная заслуга Советской власти. А что, если бы руководители — таланты, гении? Вот прибыли-то было государству!..»
