— Владимир Иванович, салютик, физкультпривет и наше вам!
«Ветеран бомбовых аппаратов…» — думает Палин, здороваясь с ним за руку и невольно сравнивая с Пряхиным.
— Дела, дела, дела… — продолжал Шаронкин. — Порошок ионообменной смолы на фильтрах очистки уже «насосался» активности… Если так пойдет дальше… Плохо промылись после монтажа… Быстрая активация продуктов коррозии… В теплоносителе много железа… Пока три нормы… Если так пойдет, дня через три придется выгружать смолу…
Шаронкин сел, закинув ногу за ногу. Оголилась голень, поросшая густым серым пухом. Крутит головой вверх, вниз, вправо, влево. Взгляд не фиксирует. Непроизвольно хватает то одной, то другой рукой предметы со стола. Схватил дырокол. Непрерывно щелкая, продолжил вдруг, перестав вертеть головой и в упор глядя на Палина:
— Некуда выгружать… А?.. От нее, смолушки, через три дня засветит пять рентген в час… Что делать, Володя?..
— Не знаю… — задумчиво ответил Палин. Шаронкин показался ему сегодня особенно раздерганным каким-то. Лет пятнадцать назад куда собранней был.
«Да-а… Сдаем потихоньку… Нервишки-то иссечены нейтронами и гамма-лучами… Чего уж тут…» Шаронкин снова завертел головой.
— Есть тут у нас две емкости по двадцать пять кубов каждая. На узле десорбирующих растворов (растворы дезактивации). Без люков, правда, но с линией продувки реактора соединены… Пока отсечной арматурой, но возможность есть… Как, а? Разрешаешь?..
— Не понял, что разрешать…
— Хранение радиоактивного фильтропорошка после выработки ресурса. Установка регенерации не готова, сам знаешь… Но учти, разрешишь, в помещение не войти… И мимо тоже не набегаешься. Дверь там тонкая, фанерная… Как?.. — В глазах Шаронкина заиграли искорки смеха.
— А если не разрешу?
— Алимов разрешит… — Шаронкин рассмеялся. На лице конфуз.
— Зачем тогда ко мне пришел?
— А так, потрекать… А что, Вовик, ничего ситуашка? А? Торбина помнишь? Начальником смены во втором заводе был.
— Помню.
— Попер. Ничего не скажешь… В какие-нибудь восемь лет. Везет же людям, в начальники главков вылазят. А здесь не знаешь, куда смолу радиоактивную девать, станцию без спецхимии пускать… Куда дебалансные воды девать будем, а? — Шаронкин перестал вертеть головой. Заговорщически запел:
— Раскинулось море широко… — Расхохотался. Быстро-быстро защелкал дыроколом, встал.
— Ну, будь. Я двинул. В пятнадцать ноль-ноль — на палас… — И пошел танцующей походкой.
«Я тебе дам море…» — мрачно подумал Палин.
