— Зоя, Зоя, твоя жестокость меня возмущает, — крикнула Глафира, глядя с сожалением на Ольхина.
— А меня веселит, — ответила Зоя. — Я делаю только то, что мне приятно… Тамарочка, послушай…
Она обняла свой подругу и отвела ее в сторону.
— Он растерялся, — прошептала Тамара.
— Но он будет-таки моим мужем, — насмешливо говорила Зоя, — потому что он привык видеть во мне божество.
— Превосходно, Зоичка, но никогда не забывай, — мы с тобой — дочери царя тьмы.
По губам Тамары пробежал смех, но глаза ее сверкнули и расширились.
— Господа, смотрите, вот идет наш маг и волшебник в сопровождении своей свиты — фабричных пьяниц, — громко проговорил Илья Петрович, и все стали смотреть по указанному им направлению.
II
Разумно мыслящий человек прежде всего думает о том, для какой цели он должен жить: он думает о своей душе, о Боге. Посмотрите же, о чем думают мирские люди. Они думают о пляске, о музыке, о пении, о богатстве, о власти. Но они вовсе не думают о том, что значит быть человеком.
Паскаль
В лунном сиянии обрисовалась фигура Леонида; по сторож нам от него шли рабочие. Среди наступившей тишины раздался голос <…>
— Да вот я слышал, будто вы приказали явиться привидению. Это, барин, есть не больше, как одна глупость.
— Мой друг, — воскликнул Леонид, — смотри на это небо.
— Смотрю, — и, остановившись, Ласточкин поднял голову и стал смотреть вверх.
— Эти золотые звездочки — миллионы миров, одни меньше, чем наша земля, другие в сотни раз больше. Представь себе только, что на каждой из них обширные царства, огромные города, гигантские здания, нищие и цари… Шум, движение, суета, молитвы и в уме мучительный вопрос: кто нас создал? Можешь ты это себе вообразить?
— Все может быть, барин <…>
Он <…> стал скрываться в отдалении вместе с рабочими.
— Да он просто сумасшедший! — вскричала Глафира, в чувстве изумления подымаясь с места и вглядываясь в сторону, где скрылся ее брат.
— Дурачок-дурачок Леонид бедненький! — отозвалась ее сестра, и как бы перебивая саму себя, воскликнула:
— Кстати, господа, вы видели привидение?
— Я видел, — сказал Капитон.
— Ты… врешь.
Зоя пристально стала смотреть на него и засмеялась. Теперь ей казалось, что сама она ничего не видела и что все эти стуки, пение и искорки были просто результатом воображения. Быть уверенной, что ничего подобного нет, было для нее психологической необходимостью: только при уверенности, что все это иллюзия, можно было спокойно упиваться своими греховными желаниями.
