Леа надеялась, что Трэвис сядет рядом с ней, но он забрался на переднее сиденье рядом с сидевшим за рулем Блессингом.
Почти всю дорогу агенты молчали, лишь пару раз обменялись дежурными комментариями о природе и погоде. С Леа ни один из них не заговаривал, будто ее в машине не было.
Глядя на затылок Трэвиса, Леа гадала, о чем он думает. Вдруг за то время, что они не виделись, Трэвис успел усомниться в ее невиновности? Или просто старается вести себя сдержанно при начальнике?
Через некоторое время Леа задремала на мягком, удобном сиденье. Проснулась она, когда машина остановилась перед небольшим зданием, перед которым были разбиты цветочные клумбы и росли хвойные деревья.
– На три часа назначена встреча с представителем федерального прокурора США, – напомнил Блессинг Трэвису, когда тот открывал дверцу машины.
– Да, сэр, – кивнул Трэвис. – Не беспокойтесь, придем вовремя.
Высадившись из машины, он открыл дверцу для Леа:
– Пойдем.
Блессинг уехал, а Трэвис и Леа направились к зданию и поднялись по лестнице. На втором этаже Трэвис остановился и достал ключи.
– Квартиру снял вместе с мебелью. Обстановка, конечно, оставляет желать лучшего, но тут уж я не виноват, – пояснил он.
– Где мы? – спросила Леа.
– Это съемная квартира.
– Зачем ты меня сюда привел?
– Я ведь несу за тебя ответственность, забыла? А значит, не должен спускать с тебя глаз. – Трэвис озадаченно нахмурился. – Думал, ты в курсе, какие правила действуют для таких случаев.
– Выходит, я все равно остаюсь заключенной?
– Нет.
Трэвис открыл дверь, и они вошли внутрь. Квартира и впрямь оказалась невзрачной. Маленькая гостиная была обставлена безликой мебелью нейтральных тонов и напоминала номер в отеле средней руки. Но здесь уж точно лучше, чем в тюремной камере, рассудила Леа. Она в нерешительности замерла на пороге комнаты, не зная, что делать и как себя вести.
Трэвис закрыл дверь и тоже замер. Похоже, хозяин был смущен не меньше гостьи.
– Ты не должна считать себя заключенной, – наконец произнес он. – Ты не в тюрьме.
– Я же не могу просто взять и уйти, – возразила Леа.
– А ты хочешь уйти? – спросил Трэвис.
Во взгляде его мелькнула боль. Леа отвернулась.
– Сама не знаю, чего хочу, – пробормотала она, хотя на самом деле прекрасно понимала: больше всего ей хотелось, чтобы Трэвис снова смотрел на нее с любовью и нежностью, обнимал и говорил, что все у них получится.
Трэвис шагнул было к Леа, но остановился.
– Понимаю, ситуация неидеальная, – смущенно произнес он. – Но это лучшее, что я могу тебе предложить. Надо же было как-то вытащить тебя из тюрьмы.
