ГЕНРИХ. А папа, мерзавец, нас еще мухоморы приучил есть.
НАДЯ. Ребят, а где сейчас ваш выдающийся папаша?
ГЕРМАН. Убили его в Москве. Папа наш в пятьдесят лет, обезобразив свой мозг водкой и мухоморами, совсем съехал с катушек. Побрился налысо, сделал себе татуировку огромную в виде свастики на спине и подался в скинхеды. Его пять лет назад свои же и зарезали. Он, по-моему, у них кассу партийную спер и прогулял с какой-то узбечкой малолетней.
НАДЯ. Да, душещипательная история. (Протягивает им бутылку виски). Давайте за знакомство. У нас только стаканчиков нет. Извините.
ГЕРМАН. У Гены с собой всегда стаканчик. Ген, дай. (Наливает виски в стаканчик). Ну, за знакомство. (Пьет виски).
ГЕНРИХ. (Наливает виски в стаканчик, пьет). Я, извиняюсь, что-то, по-моему, про коньяк слышал.
КИРИЛЛ. Ну, от нашего стола вашему столу. (Передает Генриху бутылку коньяка). Угощайтесь.
ГЕРМАН. (Угощается). Хорошо. Коньяк все-таки лучше, чем виски.
ГЕНРИХ. (Угощается). Да? А, по-моему, все спиртное. Крепкое конечно. На один вкус. А вы кто такие будете?
КИРИЛЛ. (Употребляет). Ух. Я второй режиссер. Надька — моя помощница. Кстати, можно поподробнее о мухоморах узнать? Они у вас остались?
ГЕРМАН. Да, в планшете у Генриха четыре гриба засушенных. Только сперва надо кое-что о грибах этих рассказать. Грибы эти нашел в месте одном заброшенном папа наш, яростный грибник, кстати. Долго спрашивал у всех, что за грибы такие он нашел. Но никто, даже самый опытный, не смог ему ничего сказать. Все справочники, все энциклопедии он прошарил — никакого результата. Тогда он решил, что открыл новый вид грибов, но от сволочного характера своего и ненависти ко всему роду человеческому решил их уничтожить. Ну и уничтожил — то есть пожарил и съел в одну харю. Мать, на удивление трезвая в тот день, забегает к нам и говорит: папаня, мол, ваш сбрендил совсем, белая горячка у него началась, давайте психушку вызывать.
ГЕНРИХ. Я как сейчас помню, мы сидели с братом в нашей комнате и на гитарах песню «Естедэй» разучивали.
ГЕРМАН. Ну, мы с братом на кухню. А там папа сидит, в одну точку безумным взглядом уперся и все повторяет. «Да, Адольф. Все понял, Адольф». Решили на семейном совете все-таки его не сдавать, а повременить до утра. Утром папа, как ни в чем не бывало, вышел на кухню, опохмелился водочкой и зовет нас с Геной в лес. Мы с опаской так, но пошли. Папа нас приводит в место, где грибы нашел… надо сказать, довольно труднодоступное. И начал рассказывать о действии грибов этих, что, мол, это дверь в царство мертвых, а еще о том, как всю ночь разговаривал с Адольфом Гитлером. Ну, вообще, мы попробовали — и попали в царство мертвых…
