Кто-то смирился со своей участью, а некоторые бесновались и посылали на голову пиратов все небесные кары. Но те только хохотали в ответ да поддразнивали несчастных неприличными жестами.
Оставив одного из товарищей на посту, пираты вернулись к кораблю. А тот, усевшись прямо на мощённую камнем набережную, принялся жевать бифштекс, озорно поглядывая на голодных пленных.
— Как же вам не стыдно! — вдруг услышал он звонкий голос за спиной. — Почему вы не покормите людей? Они же голодные!
Пират был настолько обескуражен, что не сразу нашёлся что ответить.
— Чего? — только и смог произнести он.
— Это безжалостно! — наступала на него Джинджер
— Кто это здесь говорит о жалости?! — заорал пират, придя в себя. — Пошёл прочь, щенок! Иначе тоже окажешься за решёткой!
Он отложил бифштекс. С явной неохотой поднявшись на ноги, он пошёл на Джинджер, намереваясь её припугнуть.
Тем временем, пробегавшая мимо собака воспользовалась перепалкой и, стащив кусок мяса, в один миг заглотила его.
Увидев такое безобразие, пират обозлился в сто крат сильнее прежнего и кинулся за удирающим, вполне себе сытым псом.
Джинджер недолго думая, никем более не замеченная, сняла со стены ключ и открыла клетку.
— Эй! Ты чего творишь! Каррамба! Якорь тебе в глотку!
Её всё-таки заметили. Но пленные уже выбрались из своей тюрьмы. Они, сбивая с ног пиратов, вырывая у них оружие, пытались скрыться. Началась полная неразбериха, пальба, потасовка, и девочке пришлось бежать.
Скрывшись за скалой, она нырнула во внутренний дворик какого-то здания и притаилась у одной из пальм. Когда шум стих, вышла и обнаружила, что находится в Божьей обители. Прямо перед ней, посреди двора, высился каменный крест.
Чувствуя себя крайне подавленно, девочка вошла в галерею и, отыскав открытую дверь, очутилась в гулком церковном зале. Центральное место занимало деревянное в человеческий рост распятие. Джинджер приветливо, будто хорошему знакомому, кивнула Иисусу и села на скамью, размышляя, что делать дальше.
Так она просидела довольно долго, пока позади неё не послышались шаги. Следом раздались голоса:
— Осторожнее, дьявол тебя раздери!
— Завтра устроим делёж.
— Я и сегодня не прочь.
— Э-э, брат, да ты скор! Вот бы так дрался!
— По-твоему я плохо дрался?! Три тысячи акул мне в глотку! По-твоему я трус?!
Девочка шустро юркнула за распятие, но, оступившись, гулко скатилась по ступеням вниз, больно прикусив язык. Ступени заканчивались у большого испещрённого царапинами и выемками плоского камня, о который девочка не преминула стукнуться. От удара сработал какой-то хитрый механизм, и камень медленно отошёл в сторону.
