Звучат лишь Письмена…6 — задумчиво вполголоса продекламировала Нина Ефимовна.
— Простите, что вы сказали? — не расслышал сэр Генри.
— Я сказала, что из всего вашего рассказа поняла лишь одно: вы, оказывается, очень честолюбивы! — констатировала Нина Ефимовна.
Сэр Генри важно кивнул и добавил:
— Однако я готов предъявить общественности свои изыскания, если Эс Ви меня к этому вынудит… И есть кое-что ещё, не относящееся к данной находке…
— Что же? — поторопила его с ответом Нина Ефимовна, когда сэр Генри, оборвав себя на полуслове, отрешённо уставился в окно.
Обладая темпераментом типичного флегматика, сэр Генри устал от сбивчиво-путанных объяснений. К тому же, то, что чуть было не сорвалось с его уст, он предпочитал, как и прежде, хранить в тайне. Мало ли какой могла быть реакция его дорогой Нины, а ей он несказанно хотел нравиться.
К столику, как раз вовремя, чтобы сэр Генри мог перевести разговор на другую тему, подошёл хозяин кафе. Он полчаса назад распустил всех своих работников и теперь сам обслуживал поздних клиентов, коих в это время суток всегда бывало немного.
Обходительно переместив заказ с подноса на стол, хозяин кафе оповестил о надвигающемся шторме.
— You hear the cry of seagulls?7 — тоскливо спросил хозяин и, не дожидаясь ответа, отошёл.
Чайки, в дневные часы хохочущие, сейчас стонали и плакали, взмахивая жемчужно-серыми крыльями над прибрежными водами Карибского моря.
— Ерунда, — чуть посомневавшись, отмахнулась Нина Ефимовна. — Вон какой вечер ясный. К тому же, синоптики не о чём таком не предупреждали. Генри, я права?
Отпив холодного мангового сока, Нина Ефимовна почувствовала, как сэр Генри приголубил её пальцы своей рукой, на которой красовался таинственный перстень, переливающийся мягким румяно-голубым цветом, и чуть не поперхнулась, разомлев от внезапного счастья. Ей уже не слышалось в криках пернатых разбойников жуткого предзнаменования.
Лерка, под впечатлением от рассказа сэра Генри, глядела на горизонт моря, ставший из ярко-розового серебристо-пепельным, и перед её взором представали гордые индейцы, населявшие эту землю до конкистадоров. Незваные испанцы причалили к обетованной земле и поработили её. Разве вежливо так безнравственно поступать в гостях?
Предаваясь грустным размышлениям, она и думать забыла о незначительном происшествии, случившемся под водой: о странной человеческой тени, последовав за которой можно было окунуться в невероятное приключение.
