Тихий знойный день клонился к вечеру. Солнце, прощально подрагивая золотисто-коричневыми лучами, словно рассыпчатый жевательный табак оседало на горизонте. Густой воздух постепенно рассеивался, и сумрачная прохлада окутывала постанывающий от жары приморский городок.
На пристани лёгкие бирюзовые волны мерно покачивали суда, сложившие, как крылья, свои обветренные временем и бурями паруса.
Над жилыми домами курился последний дымок, а в трактирах и прибрежных кабаках чернокожие рабыни прислуживали разодетым в восточные шелка пиратам. Эти джентльмены удачи всегда находили пристанище и временный покой от своих флибустьерских игр в апатичном городке.
Золотой кулак, этот светлокудрый опалённый солнцем разбойник, запросто кинул пригоршню серебряных монет на изъеденный короедами стол, требуя очередную бутылку рома. Трактирщик не спеша пересчитывал деньги, когда внезапно пол заведения качнулся, и все монеты со звоном скатились с накренившегося стола на пол.
Пират непристойно выругался. А когда, потеряв равновесие, к нему под ноги свалился хозяин питейного заведения, он вскочил, изрыгая проклятия.
— Не кипятись, Золотой кулак, — примирительно сказал трактирщик, ползая на коленях и собирая раскатившиеся монеты. — Закат сегодня нехороший. Может быть, и покачает немного, но ведь тебе не привыкать, а?
Громовые раскаты вновь прервали восстановившуюся разбойничью оргию в питейном зале. Пираты и обслуживающий их персонал качнулись из стороны в сторону, а более захмелевшие, и вовсе попадали. Поднялась паника и суета.
Городок снова содрогнулся, и в следующее мгновение мощный подземный удар превратил его в руины. Земля разверзлась, и немилосердное море потоком хлынуло в пролом, поглощая на своём пути всё, чем можно было поживиться.
Сэр Генри свободно ориентировался в подводном городе. Лерка и Нина Ефимовна следуя за ним, то и дело отгоняли стайки рыб, которые в многолюдное время прятались, а теперь безбоязненно мельтешили перед их лицами. Вокруг колыхались зелёные, красные, бурые водоросли. Они, изгибаясь змеями, пытались оторваться от дна, но не могли, поэтому волновались и колебались в тёмных водах, подсвеченных лже-средневековыми фонарями. В светильниках мерцали бутафорские свечи. Они были так искусно сделаны под настоящие, что незнающий человек только и мог удивляться тому, что под водой горит огонь.
Сэр Генри подплыл к коралловой чаще и отломил по белой веточке в подарок своим дамам.
