— Слушай, ну неужели ты себя вот так заживо похоронишь? — спросила Алена напарницу.
— Не знаю. А что, я должна теперь на каждого кидаться?
— Ну так ты вообще ни на кого не кидаешься. Неужели тебе даже не хочется?
— Не хочется чего, секса?
— Ну да. Как так можно, год в одиночестве? Я бы не смогла, точно с обрыва бы кинулась.
— Я даже не могу представить себя с другим. Не могу представить, что чужой мужик будет ко мне прикасаться, целовать, трогать в разных местах, — Лена невольно передернула плечами, — это же как-то…
— Как?
— Неправильно, что ли.
— А так как он поступил значит правильно?
— Может быть и правильно. Он не любил меня так как я его, я не была его жизнь, а Лейла стала. Так почему он должен был привязать себя ко мне? Почему мы оба не были бы в полной мере счастливы из-за какого-то долга? Так хотя бы он счастлив. А я может быть когда-нибудь встречу свою вторую половинку, понимаешь? А так возможно и я свое счастье упустила бы, будучи с ним.
— Вот это ты загнула мать. По-моему это пустая философия, — Алена повернулась и уставилась на подругу, — ты что хочешь сказать что вся эта ситуация тебя не бесит?
— Бесит! Так бесит, что я бы рожи им обоим поразбивала бы! Но когда я бешусь, то у меня сердце начинает болеть, так что я выдыхаю и философствую. Если бы он не обманывал меня, если бы сразу обо всем сказал… мне конечно было бы больно, но он хотя бы не был в моих глазах конченым трусом. Ну вот, опять сердце начало колоть.
— Мужика тебе надо, тогда вся эта херня с больным сердце пройдет как бабки отшепчут.
— Нет. Все те, кто несерьезно настроен мудаки паршивые, посмотри на всю свою честную рать, одни придурки ведь, иначе ты бы давно уже замуж вышла.
— Да не хочу я замуж, и что вы все меня так не любите? Замуж надо, замуж, замуж, — Алена закатила глаза, — не хочу и не пойду.
— Почему?
— А зачем? Чтобы мне рассказывали, что и кому я должна? Не хочу. Детей надо рожать, а я не хочу детей, и вообще, я не хочу никакой ответственности. Я разгильдяйка по жизни, зачем мне вот это все? Мне сорок лет, к чему сейчас остепеняться? Напротив, я доживу свои молодые годы в свое удовольствие, а там гори оно все синим пламенем. К тому же, с нашей работой неизвестно когда подохнешь, может завтра. Не хочу я свою жизнь разменивать на то, что мне не нужно, и что якобы положено. У меня все лучше всех, и ни на что я свою свободу не променяю.
— Нда, мы с тобой совсем разные.
— Нет, мы с тобой очень даже похожи, только у тебя воспитание другое.
