Я услышала, как часы отбили одиннадцать раз, потом звук приближающихся шагов. Когда шаги остановились возле моей камеры, я повернула голову и увидела Витю.
— Пошли, — коротко сказал он, отпирая дверь.
— К Борскому?
Витя кивнул головой. Да, а они тут не очень-то разговорчивые, подумала я. Если только Глеб, да и он наверное так разжился на слова только потому что я ему нужна. Интересно, откуда он знает что я соображаю в медицине? Он сказал, что тщательно изучил мое досье, но откуда там информация об этом? Ведь документально это нигде не подтверждено. Олег официально являлся моим опекуном, но ведь не факт, что он должен был меня чему-то учить, а если и учил, то не факт, что я эти знания усвоила. Вероятно они обладают гораздо большей информацией, чем полиция. Ну да, мы же в России живем, здесь каждый занимается исключительно своим делом, и чужую работу ни за что делать не будет, свою бы осилить. Русский человек очень ленив, а передовиков и альтруистов осталось не так много.
Все эти мысли крутились в моей голове пока мы шли длинными пустынными коридорами. Я оглядывалась по сторонам и не видела ни единого человека, не было шума голосов, вообще ничего, как будто во всей тюрьме мы с моим охранником сейчас были одни.
— Это место не похоже на тюрьму, — сказала я Вите, — я ни разу не была в тюрьме, но все это представлялось мне как-то иначе. Здесь так тихо.
— Здесь мало заключенных, большинство из них находятся здесь очень давно, и новые люди поступают очень редко, ты первая за четыре года. Некоторые правила проще или вообще не соблюдаются, ты вот, например, идешь без наручников, но и допросы здесь другие. И закона нет.
Я решила воспользоваться тем, что Витя вдруг стал разговорчивым, и получить от него хоть какую-то информацию. Да и Глеб сказал, что нужно заводить друзей.
— Есть напутствующий совет для допроса?
— Лишь один — говори правду, и отвечай на все вопросы, что тебе зададут. Ты все равно на них ответишь, и лучше сделай это по доброй воле, не доводи до того, что эту правду из тебя выбьют. И не думай, что ты кого-то сдашь, близких твоих все равно нет в живых, а для остальных ты умерла, и с ними больше никогда не встретишься. Да и не будут тебя расспрашивать о ком-то, мы не работаем ни с какими органами. Такое бывает, но крайне редко, только когда это стратегически важно и может повлиять на судьбу России в целом, все остальные для нас мелкие сошки, и за ними никто не гоняется. Мало кто вообще знает о существовании этого заведения, только высшие чины.
