— А у меня внутри маячок есть, он передает мне чувства и эмоции окружающих людей. И я сейчас от тебя почувствовал… нет, это наверное морфий. Кстати, можно мне еще дозу?
— Нет, больше нельзя. Я тебе сейчас еще местный укол сделаю, и продолжим, хорошо?
— Давай жучок, побыстрее закончим, и пойду домой, спать.
— Это ты сильно размечтался. Будешь спать здесь, неделю минимум, а там посмотрим.
— А ты со мной спать будешь? Смотри сколько тут пустых коек, — Дима перешел на свою обычную шуточную манеру разговора, — вдвоем на одной койке мы не поместимся, но можешь придвинуть ко мне соседнюю, вон ту, что справа, а то левой рукой шевелить больно.
Я надела новые перчатки и взяла в руку пинцет.
— Дима, я начинаю, помолчи.
Я снова окунулась в свои мысли. У него тоже внутри маячок? А я думала, что я одна такая. Мать твою! Так это он почувствовал мое к нему влечение?! Как бы не провалиться сквозь землю. Ладно, он под морфием, сам же сказал. Все это какое-то временное помутнение рассудка и скоро пройдет.
Я закончила с очищением раны и наложила специальную мазь, следом так же специальную повязку.
— Дим, ты сможешь немного на бок повернуться? Надо укол сделать.
— Ты же мне в вену эту хреновину вставила?
— Это антибиотик, их лучше колоть в мышцу, катетер для обезболивающих и капельниц. Если не сможешь повернуться я уколю в ногу, но у меня это не очень хорошо получается, я вечно умудряюсь проткнуть сосуд.
С моей помощью Дима кряхтя чуть развернулся на правый бок и я сделала укол.
— Ну вот, плечо болит, теперь еще и жопа будет болеть. Хоть бы пожалела меня, жучок.
— Мне тебя и так жалко. Что ты хочешь чтобы я сделала?
— Полежи со мной, — сказал Дима, отодвигаясь к левому краю кровати.
Я знала, что он как всегда прикалывается, но решила ему подыграть.
— Уверен? Я ведь сейчас и правда лягу.
— Уверен, — вдруг очень искренне и без капли сарказма сказал он, — ложись.
Мой внутренний маячок передал мне, что он действительно очень хочет, чтобы я просто легла рядом с ним, ощутить рядом с собой теплоту моего тела, ощутить рядом женщину, которой он может быть нужен.
Это был очень интимный момент, без намека на эротику. Дима лежал на спине, он откинул правую руку, как бы приглашая меня к себе под крыло. Я обошла больничную койку и перевела ее в горизонтальное положение. Я аккуратно легла на бок и прижалась к Диме, он тут же обнял меня правой рукой. Я прижималась к нему всей длиной своего тела, от головы до пальцев ног. Когда моя щека коснулась его мохнатой груди мне сразу стало так хорошо. Мой моральный ступор куда-то отступил. Все вокруг исчезло, и тюрьма, и смерть моей семьи, и мое чувство вины за это, и то, что и моя собственная жизнь закончилась,
