– Я… ну… – пришлось буквально хватать себя за язык. Геройствовать мечтал с детства, так что просто от факта признания уже счастлив. Но теперь надо привыкать искать возможности для выживания. – Это, капитан… может у вас есть тут в порту знакомые? Мне нужна работа и жилье.
Тот кивнул.
– Понял. Что ж, я тебе назову пару имен – можешь к ним обратиться насчет работы. Это просто знакомые, поручиться за них я не могу. А на жилье дам денег, только береги и не показывай местным – вмиг обдерут, – тут он потемнел лицом и добавил: – Хотя тебя, наверное, не обдерут.
Я криво улыбнулся.
– Ты, Окунь, сильно не светись поначалу. Лучше будет уяснить, что к чему и от кого зависит жизнь в порту. Освойся, а потом уже умения показывай. Совет такой.
Словно зная, как пойдет разговор, он снял с пояса кошель и вручил мне.
– Благодарю.
– Береги себя.
Мы пожали на прощание руки, и я направился к сходням, начав даже насвистывать.
Прежде чем ступить на пирс, я застыл, блаженно щурясь и улыбаясь от вдруг вышедшего из-за туч солнца. Вокруг шум, балаган, а меня словно приподняло над суетой и осенило истинным счастьем. Немного подернулось пеплом прошлое, притупилась боль. Впереди открытый мир, полный тайн и приключений. Меня ничего не держит и почти ничего не связывает. Иди куда хочешь, делай что вздумается. Благодать…
Кто-то пихнул сзади, и я едва не распластался на дощатом полу. Обернулся, закипая, но, увидев раздосадованную морду Акулы с бочкой в руках, сразу же успокоился. Ребятам работать еще полдня, а я с деньгами и свободен, словно морской змей – ветер. Махнул рукой и двинулся в глубь пышущей жизнью портовой части города.
Из одежды мне достались матросские штаны с глубокими карманами и беленая рубаха, тоже из конопли, но помягче. Мешочек с монетами я сразу сунул в складки кармана и сейчас ищу названные Кольбейном ориентиры.
Справа и слева закончились высокие склады, собранные из неошкуренной доски и сколоченные словно специально с таким пренебрежением к какой-либо эстетике, что кривизной и устрашающим нависанием можно пугать детей.
На перекресток вышел, уже порядком испачкав ботинки и штаны до колена – переулки пока только претендуют на мощение. После недавнего дождя все в грязных лужах, щедро плескающих на стенки, отчего на тех видны светло-коричневые засохшие разводы с кусочками земли.
Перекресток оживлен. Справа, в сотне шагов, гомонит рынок. Вперед уходит дорога, что должна в итоге привести к воротам Вышгорода. А еще начались лавчонки, харчевни, кабаки и постоялые дома дрянного пошиба. Насчитал два публичных дома.
