На реке Эгин-гол Унгерн разделил свой отряд для удобства управления на две бригады. Во главе первой стоял Резухин, а второй бригадой командовал он сам. Офицеры-заговорщики, руководимые полковником Островским, делились на две группы. Одна из них, во главе с полковником Хоботовым, 17 августа покончила с Резухиным. Другая должна была убить Унгерна.
Вечером 21 августа в палатку барона было сделано несколько выстрелов. Как рассказывал пленный Унгерн, он принял эти выстрелы за стрельбу разъезда красных. Но вскоре выяснилось, что красных не было, а его бригада без приказания ушла в восточном направлении, в то время как он намеревался двигаться в западном. Чтобы выяснить причины ухода войск, Унгерн поехал вслед за ними и, догнав свою бригаду, приказал повернуть назад. В это время раздались выстрелы со стороны пулеметной команды, стоявшей на фланге. Унгерн догадался, что против него существует заговор, быстро ускакал обратно к монгольскому дивизиону и вместе с ним поехал на запад. Но монголы, улучив момент, неожиданно бросились на барона, связали ему руки и, посадив на коня, повернули со связанным Унгерном на восток. Повстречавшись у горы Урта с разведкой отряда Щетинкина, монголы не оказали сопротивления, побросали оружие и сдались в плен вместе с Унгерном. Отъехав немного, один из народоармейцев спросил пленного, кто он такой, и, услышав ответ, растерялся от неожиданности. Придя в себя, он сообщил остальным. Вскоре Унгерн был доставлен в Троицкосавск.
Жалкие остатки первой бригады Азиатской конной дивизии Унгерна дошли до Хайлара. Вторая бригада под командованием Островского тоже направилась в Маньчжурию. Преследуемая монгольскими цириками, группа Островского обходила монгольские города и избегала боев.
Впоследствии отряд Островского, впитавший остатки других разбитых белогвардейских шаек, численностью в 700 человек, среди которых находилось 60 офицеров и 28 японцев, был разоружен китайскими властями в Хайларе. Разоруженные отряды Хоботова и Островского были сведены в один и под командой полковника Костромина 18 октября 1921 г. отправлены на станцию Пограничная. Пленный Унгерн 15 сентября 1921 г. предстал перед судом Чрезвычайного революционного трибунала Сибири в городе Ново-Николаевске ныне Новосибирск.
… «На основании изложенного Чрезвычайный революционный трибунал в полном сознании своего революционного долга, руководствуясь социалистическим правосознанием, постановил: признать обвинение бывшего генерал-лейтенанта из дворян Эстляндской губернии барона Романа Федоровича Унгерна фон Штернберга, 35 лет, принадлежащего к партии монархистов, выразившемся, во-первых, в том, что он в период времени с начала 1921 г. в пределах Монголии состоял в должности начальника Азиатской конной дивизии, принимал активное участие в проведении в жизнь панмонгольского плана — создание серединного азиатского государства, вступив для этого в сношения со всеми важнейшими монархическими кругами соседних государств и Киргизского края, и рассылал письма и воззвания к различным главарям белогвардейских отрядов, хунхузским шайкам, а также отдельным политическим деятелям: Букейханову, Анучину и др., во-вторых, в том, что тогда же и там же, собран при содействии атамана Семенова китайских, монгольских и японских монархистов, армию из русских, бурят, монголов, китайцев и японцев с целью свержения Советской власти в России и, в частности, в Сибири, и восстановления в нем монархии с возведением на престол Михаила Романова, он занял Монголию и, сделав ее базой формирования и снабжения, повел наступление на Советскую Россию и Дальневосточную республику. Это наступление должно было явиться частью общего плана наступления на Советскую Россию с востока; и, в-третьих, в том, что при означенном наступлении им истреблялись целые селения, избивалось все их население, производилась зверская расправа со всеми подозреваемыми в близости к большевизму, даже с женщинами и детьми, поголовное уничтожение евреев и даже пытки — доказанным и приговорил бывшего генерал-лейтенанта барона Романа Федоровича Унгерна фон Штернберга, из дворян Эстляндской губернии, 35 лет, по партийности монархиста, подвергнуть высшей мере наказания — расстрелять. Приговор окончательный и ни в каком порядке обжалованию не подлежит.
