После обеда прибежал Марко. Улыбающийся, правда чуть напряженно, взъерошенный.
Я как раз мерила платье. Он, ничуть не смущаясь, влез в примерочную комнату за ширму, с ходу восхитился: «Ух, как хороша!» Подхватил в объятья. Девушка-помощница из магазина поспешила тихо ретироваться, завидев его.
— Ну, что? Твой дракон не справляется? — поинтересовался Марко между поцелуями.
— Он… все сложно… — я растерялась, не знала, как сказать.
— Я знаю, — Марко слегка посерьезнел, чуть отстранился, глядя на меня. — Он мне тут, за дверью, уже сказал пару слов. Собирается влезть в какую-то крайне дерьмовую историю, а ответственность за твою защиту свалить на меня. Я буду только рад, Пина. Главное, чтобы с тобой все было хорошо. Я готов хоть в огонь, хоть в воду. Зато теперь совершено законно могу быть рядом с тобой целыми днями.
И снова полез обниматься.
— Мне немного страшно, — сказала я.
— Я буду рядом, — сказал он, похлопал пристегнутый к ремню меч. — И буду начеку.
Только сейчас заметила, что он с оружием, впервые за все это время. На самом деле, в городе запрещено, только для городской стражи и вот, для специально охраны Гильдии.
Марко не сомневался.
А вот я…
— Ты не понимаешь, — сказала я. — В случае настоящей, серьезной опасности, меня просто выбросит домой. А вокруг тела Пенелопы вспыхнет защитный контур. Я не могу реально пострадать. А вот что будет с тобой?
Он нахмурился.
— Я все понимаю, Пина, — сказал он. — Я же не мальчик. В моей жизни не так много радостей, и ты, наверно, самая большая из них. Самая ярка и дорогая. Через три недели мы уйдем в Джийнар. Умереть не страшно, смерть всегда где-то рядом. Страшно — не успеть в жизни самого главного. Если ты убежишь к себе раньше времени, то как же я без тебя?
Спокойно и серьезно.
Немного пафосные слова, но за ними — совсем никакого пафоса. Их суть — только честная правда. Такова жизнь… Они просто так живут. Все они.
Мне показалось — слезы наворачиваются на глаза.
— Марко…
Я уткнулась носом в его грудь, прижалась щекой. Его сердце взволнованно колотилось.
— Пина, ну, что ты… — он гладил меня по спине. — Пина… Пинитта… Ну, иди ко мне… — потом бережно обхватил мое лицо ладонями, чуть приподнял под подбородок, заглядывая в глаза. — Ты самая лучшая девочка, Пина. Я очень боюсь тебя потерять. Никому не отдам. Ну… Моя Пина!
Он целовал меня, собирая слезы губами, но его руки уже подбирали мою юбку… И снова довольная улыбка на его лице. А свои штаны-то он уже расстегнул, я даже не уследила когда. Вбежал-то ко мне он точно застегнутый на все пуговицы, по уставу.
