Шад крякнул и по-военному громко прокричал что-то своим людям. Те, получив приказ, взгрели лошадей, и конница со средней рыси перешла на крупную.
— Мы пойдем вперед. Чтобы обустроить лагерь, надо засветло прибыть на место. А ты, агни… как тебя там… шатва, припоминай все, что касается обряда. Чтобы вышло, как положено. Дочь будет держать лошадь на ровном ходу, чтобы не загнать ее и не растрясти твои мысли. Так что припоминай, монах, — повелел шад и, крикнув «Хай», пустился вдогонку за своими людьми.
— Хай! — повторил наследник и последовал за отцом.
«Хай» — это слово, которым серы приветствуют друг друга и которое говорят на прощанье. Сын шада, выкрикнув его, дал петуха, голос прозвучал визгливо, совсем по-мальчишески. Он, в сущности, и был мальчишкой, младше Свами. Шад погорячился, назвав его юношей.
глава IX
Сартак-муло трусливый
Конфедерация Массагето занимала обширную территорию — от понтийских берегов до земель вокруг Соленого озера. Это те степи, которые летом выгорают. А потому массагеты, основным занятием которых являлось скотоводство, вынуждены были оставлять в засуху равнину и в поисках травы подниматься в горы. Но кочевки подобного рода из тех, которые невозможно совершать единым народом. Именно по этой причине массагеты испокон веков жили и кочевали родами или куренями. У каждого рода и куреня имелись свои пастбища, из-за которых люди вечно враждовали. Массагеты были лошадиного корня и говорили на одном языке с дарийцами, только речь массагетов звучала грубее, что дало жителям Дарианы право называть их язык варварским или вульгарным. Свой же дари они называли высоким.
Гэсер Татори. История от начала времен.
Тяжело должно быть человеку, оставившему привычное житье. Сартак Перекати Поле понимал это не хуже других — сам не так давно лишился родного крова и сменил вольную жизнь на службу у дарийцев. Нет, правда, он даже сочувствовал этому несчастному юнцу. Каково это плюхнуться с самых высот в самую что ни на есть распроклятую бездну. Раньше-то он жил в столице, знался с вельможами, поговаривают даже, государя видел, и не раз. А теперь ему приходится якшаться с бродягами и отрепьем вроде него, Сартака. Вельможи-то, надо понимать, все обучены манерам, знают, что и как сказать, чтобы ненароком не обидеть человека. А кто такой Сартак и его товарищи, если сказать по правде? Сброд, изгои и все, как на подбор, неотесанные дурни, которые двух слов без мата не могут связать. В общем, трудно вот так вот сразу из столицы в глухое пограничье, из самого сосредоточения роскоши и славы в богом забытую дыру. Это, конечно, понятно, но все же… Сартак был уверен, что вести себя так, как повел себя мальчишка — непозволительно.
