Осмелевшая и разрумянившаяся с лёгкого морозца и после нескольких глотков коньяка Татьяна уже успела сообщить Вадиму, что романтическая бледность после болезни ему к лицу, нахвалила свою малину, заставила пообещать пить больше чая, с малиной и мёдом, и уговаривала его теперь на рюмочку коньяка за здоровье.
— Эх, Таня, это всё продолжение той же истории, за которую ты меня жалеешь, — ответствовал Вадим. — Изведавший окрылённость мечтает о полёте, а для этого нужна трезвая голова. Ты посмейся надо мной и не бери в голову. Я свою водочку уже всю выпил. Теперь мне и не нужно, и нельзя. Я ведь, если тебя послушаю, то вернусь на грешную землю со всеми своими потрохами и больше уже никогда не полечу. А мне хочется. Иначе зачем я жил? И зачем пришёл к тому, что вот остался один и должен принимать вашу с Сашкой жалость? Вы на меня не смотрите. Кушайте. Пейте. Не обращайте на дурака внимания.
— То, что высоким стилем я считаю своим призванием, в принципе асоциально, — продолжал он. — Люди рождаются, чтобы жить в существующем мире, продолжая свой род. Всё у нас к этому приспособлено, и если мы в рамках, не переступаем заповедей и нет войны, то будет нам счастье. А некоторым отщепенцам вроде меня обычное счастье не нужно. Свербит у нас. Мир нам кажется несовершенным, нам в нём не хватает любви, и мы наивно решаем его переделать. И в итоге пасуем перед несовершенным человеком, получая вместо ответного порыва ладно бы если только пренебрежение и презрение, а то и ненависть. Жил бы, мол, как все, нормальной жизнью, было бы тебе счастье. Зачем не живёшь?
— Так что Аню, на которую вы точите зуб, очень даже можно понять. Винить её за то, что она меня бросила, невозможно. Я тут один виноват. Во-первых, она хотела родить второго, а я был против, боялся, что не прокормлю — так мы с ней остались без Ванечки. Во-вторых, ради чего всё это было? Ради того, чтобы я витал в своих мирах? И смотрел на неё, не видя? Это зачем надо было рассказывать ей про несколько миров, в которых я живу одновременно? Кто такое поймёт и выдержит? И главное — зачем? «Ты в одном мире не научился жить — со мной, во всяком случае. Думаешь другие твои для кого-то пригодятся? Смотри, не говори больше этого никому. За умного сойдёшь», — разве по-своему она не права?
— Ты её не оправдывай, — противилась Татьяна. — Какая разница, какие у кого увлечения? Ты не бездельничал, работал, деньги в дом приносил, не пил, на стороне не развлекался.
