— Ань, — сказала я, — как же все-таки хорошо!
— Ага! — Анька расслабленно-блаженно улыбнулась. — Даш, ты по-прежнему не куришь?
— Неа.
— Я тоже, — кивнула она.
Мы шли по брусчатке вниз, обдуваемые мягким ветерком, ловя последние теплые лучи октябрьского солнца в просветах между домами, на наши ботинки осела легкая пыль, пыль веков, — и мы были усталые, но счастливые.
— Купим сигареток?
— Да!
Мы подошли к киоску.
— Ань, какие? — спросила я ее.
— Не знаю, тоненькие, может, Вог?
— Дайте, пожалуйста, Вог.
Продавщица спросила меня, какие именно.
— Не знаю, — пожала я плечами. — Давайте вот эти, красненькие, — показала я пальцем.
Мы сошли с дороги и сели в сквере на Контрактовой площади. Расстелили свои куртки прямо на увядшую траву под кустом и расположились на них. С куста свешивались сине-черные ягодки. Мы блаженно выкурили по первой сигаретке и заговорили о любимых поэтах. Аньке нравился Гумилев, она прочитала мне его стихи про экзотических жирафов, про носорога и слоненка. Я прочитала ей все, что помнила из Ахматовой, — а это не так уж и мало! Обсудили «Мастера и Маргариту» Булгакова, выкурили еще по парочке.
Я чувствовала себя юной и легкой, как маленькие феи из мультиков, как Наташа Ростова у открытого окна, как Эсмеральда в белом платье.
— Знаешь, у Курта Воннегута есть книга «Колыбель для кошки», — сказала Анька. — Там говорится о том, что люди делятся на разные карассы. Это группы, объединенные одной целью для выполнения Божьей воли. Они сами об этой воле могут и не знать, но судьба их всегда сводит вместе, и они понимают друг друга с полуслова. Так вот мы с тобой, Даш, из одного карасса.
— Мы осуществляем с тобой какую-то миссию?
— Уверена! Наша встреча не случайна, — она засмеялась.
Я не верю в судьбу, но я верю в Бога. Не ручаюсь, что у Него есть миссия для каждого человека (нас ведь больше семи миллиардов!) и что Он вообще думает о каждом из нас, но, наверное, если постоянно напоминать ему о себе, Он может и откликнуться. Для избранных Он совершает чудеса.
Анькина болтовня рассеивала мою тошноту. Не будь у меня больной мамы, за которой нужен присмотр, я бы осталась тут навсегда. Я бы сбежала от курского серого неба, от обид, от работы. Сбежать бы, забыть всех и все, что было, и начать жить с нуля!
— Ань, а как тот редактор, у которого ты отказалась работать, больше не названивает тебе?
— Мы встретились недавно в Москве на конференции, мне нужно было срочно вызвать такси, а я не знала ни одного телефона. Я тогда подошла к нему спросить номер, он как возмутился: «Я вам еще такси вызывать буду!» — а я говорю: «Нет, вы только номер скажите, а вызвать такси для меня уже очередь стоит!»
