— Мам, ну зачем ты встала? — спросила я.
Она не ответила на мой вопрос.
— Где ты шаталась полночи?! — вместо ответа гаркнула она осипшим со сна голосом. — Почему телефон не брала? Я звонила тебе несколько раз.
— Мам, я не слышала.
— Что я должна думать, когда середина ночи, а я не могу до тебя дозвониться? — кричала она. — Что мне думать? Что ты попала в аварию и валяешься где-то на обочине? Что тебя изнасиловали? Что ты чья-то подстилка на ночь? Тебе не стыдно?
Стараясь не смотреть ей в лицо и не дышать на нее, я пыталась протиснуться между нею и стеной к себе в комнату. Стыдно — слишком слабое слово, чтобы описать мое самочувствие, мам. Я готова сейчас провалиться прямиком в ад. Ведь там мое место, правда? Пожалуйста, только позволь мне самой бичевать себя. Поверь, я буду немилосердна, возьму самые тяжелые цепи с железными крюками, надену «испанский сапог» и вилку еретика одновременно, я буду сама себе самой страшной инквизицией. Только пропусти меня и не вынуждай отвечать тебе! Не затевай скандал, потому что сегодня я не выдержу! Я итак на грани, мам, я не могу выслушивать твои оскорбления! Но мама преграждает мне дорогу, перекрывает путь к бегству и продолжает выплевывать мне в лицо ругательства.
— Проститутка мне в доме не нужна! Слышишь! Еще раз повторится — собирай свои вещи и уматывай!! Я дочь воспитывала, а не шлюху!
Я все еще пыталась увильнуть, обойти ее с другой стороны, но она схватила меня за руку выше локтя и грубо одернула. И я почувствовала, как из моей тошнотворной глубины поднялась волна ярости. Прикосновения с ее стороны были похожи для меня на удар. Я выдернула свою руку так, что она отшатнулась. Артерия начала пульсировать у меня на виске, заливая кровью глаза. Как же я не хотела этого взрыва! Господи, прости меня!
— Знаешь что, я уйду прямо сейчас, — прошипела я сквозь зубы.
— Куда ты пойдешь? Кому ты нужна? Где тебя кто ждет?
— Это тебе я не нужна. Ты ненавидишь меня с самого рождения! Единственная цель твоей жизни — унижать меня! Что б я ни сделала — тебе все не так! Ты ищешь любой повод, чтобы прицепиться ко мне и облить грязью!
— Я мать твоя — и ты должна мне подчиняться!
— Командовать — вот чего ты хочешь! Властвовать, хотя бы надо мной! Чтобы кто-то боялся тебя, да?
Я уже вышла из себя и неистово кричала что есть мочи. От крика у меня сорвался голос, и застучало в висках. Я не помнила, какие еще обвинения и упреки срывались с моих губ. Мне хотелось ужалить ее посильнее, мне хотелось причинить ей боль.
