— Пробовал, хотя это было очень давно и эту черную жижу тогда пили без сахара. С мускатом. А в портовых тавернах я не бываю. И предпочитаю наши вергийские вина.
— У вас хороший вкус.
Они сели за стол, где тут же появился трактирщик.
— Вина или пиво? — Спросил Волков.
— Пиво. Для вина еще рано.
— Два пива, — сказал солдат.
Трактирщик исчез.
— Как добрались?
— Отвратительно, дороги размыты, сыро. Выехали в ночь, а добрались только что, — отвечал купец, чуть спесиво выпячивая губу добавил. — Надеюсь, я не напрасно сюда ехал?
Волков смотрел на него, улыбаясь. «Ты летел сюда, жирняк, всю ночь, из-за торговли на сто талеров, значит, для тебя это хорошая торговля», — думал солдат и произнес:
— Ну, что ж, не будем тянуть. Пойдемте в конюшню, у меня есть хороший конь.
Они пришли в конюшню.
— Ёган, отвяжи гнедого, выведи на свет, — приказал солдат.
— Неплохой конь, — сказал купец Рицци, осматривая жеребца.
— Конь отличный. Я хочу за него тридцать.
— О-о-о, — сказал купец, пристально уставившись на солдата, — да я вижу, вы шутник? Вы пригласили меня, чтобы я посмеялся над вашими шутками?
— Смеяться вы будете не над моими шутками, а надо мной, когда продадите коня потом за сорок.
— За сорок? А почему не за сто сорок?
— Потому, что он стоит сорок.
— Он стоит двадцать два талера. Двадцать два. И это, если вы еще найдете покупателя. Рыцарство и дворянство обнищало. У людей нет денег.
— Любой интендант-офицер даст за него двадцать пять, и вы это знаете.
— Да, но вы предлагаете мне его за тридцать.
— Но вы же не будете продавать его интендантам. И рыцарям не будете. Вы ведь уже знаете, кому его продадите.
— Уж не герцогу ли? — Скривился купец.
— Нет, не герцогу. Вы продадите его какому-нибудь знакомому заводчику, смотрите, — солдат подошел к коню, — посмотрите на его зубы. Четыре года. Все целы. Голова сухая, уши длинные, грудь роскошная, выкормлен правильно, значит, сердце и легкие хорошо сформировались. Голень длинная, смотрите, круп, спина, колени — все идеальное. Такой конь на хорошей рыси целый день будет идти и даже не заметит этого, этот конь лучший, что у меня когда-либо был. В общем, любой заводчик даст за него сорок монет, и вы это знаете. Я б сам его продал, да нет времени искать заводчика. Хочу уехать побыстрее.
— Дам двадцать пять, — нехотя сказал Рицци, — да и то после того, как мой человек на нем прокатится.
— Обязательно прокатится, — кивнул солдат, — если дадите двадцать девять.
— Не дам я вам двадцать девять, — раздраженно сказал купец. — Наверное, я зря сюда приехал.
