— Ну что, давай-ка начнём с тебя! — я грозно уставился на Таню.
— И что мы будем со мной делать?
— Выслушивать! Рассказывай, что придумала.
— Да не то что бы я сама что-то придумала… — начала она после паузы. — На самом деле, всё уже придумали до меня. Идея такая: создать молодёжное протестное движение. Сейчас именно среди молодых больше всего людей понимают реальную ситуацию в стране, потому что получают информацию не из телека… И многие участвуют в митингах, но поодиночке или с парой друзей. Всё могло бы измениться, если создать организацию с ячейкой в каждом вузе, которые будут координировать народ для мероприятий, а также распространять информацию. Начать с некоторых крупных вузов, а потом распространить движение на всю Москву, на всю Россию.
Да уж, язык у неё теперь был подвешен неплохо — журналистская деятельность не прошла зря.
— Звучит весьма амбициозно. А разве у нас нет каких-то подобных организаций?
— Были, — она пожала плечами. — «Идущие», «Оборона». Но их лидеры ушли в крупные партии, и целенаправленно студентами теперь никто не занимается.
— И ты хочешь стать во главе нового движения?
— Я обсуждала это с несколькими друзьями. У меня довольно много читателей…
— Да, я уже ознакомился с твоим творчеством.
— И многие из них настроены более радикально, чем я. Они готовы взять на себя большую часть работы. А я смогу дать всему старт, донести информацию до студентов.
— Но ты не ответила.
— Думаю, да. Надеюсь, у меня получится.
Я помолчал.
— Это интересная идея, но ты ведь понимаешь, чем всё это может закончиться лично для тебя?
— Меня отчислят?
— Тебя посадить могут.
— Об этом я тоже думала. Но ведь и цель стоит того.
— Ой ли…
— Миш, у нас власть обворовывает народ, а мы молчим!
— Так-так, полегче! — я поднял ладони. — Я пока что в твоё движение не вступал и на семинар не записывался. Я говорил лично о тебе. Сейчас твоя жизнь, на мой скромный взгляд, сладка и приятна: спорт, путешествия, любовь. Свобода. И я не думаю, что лично ты, живя в Москве, страдаешь в нищете.
— Если я попросту сбегу от борьбы, смирюсь с тем, что вижу — я не смогу себя уважать! Зачем мне тогда наслаждаться этой свободой?
— Чтобы чувствовать и любить.
— Себя-то я любить не смогу.
— По-моему, в тебе ещё говорит юношеский максимализм.
— О, приехали! Последний аргумент, когда нечего сказать.
— Вовсе нет. Я считаю, что ты большая молодец, а твои идеи звучат достойно и… — я пощёлкал пальцами, — даже романтично. К сожалению, даже если забыть про ГУЛАГ, куда тебя могут сослать, вы столкнётесь с кучей трудностей: вам будет сопротивляться местное начальство на каждом углу. И остаётся ещё один важный вопрос: как ты собираешься зарабатывать?
