После пятого одинакового выхода я бормочу:
— Что-то Федя в этой пьесе немного… однообразен…
Мабушка, сразу же:
— Роль такая. Бурбон.
7 лет
Забираю Ф из школы, их класс гуляет на площадке. Бегают группкой: впереди один мальчик, Аркадий, а остальные мальчишки за ним, с лопатами в руках. Ф тоже с лопатой. Потом объясняет:
— Мы в войну играли. Аркадий был знаешь кто? Жуков.
— А ты?
— А я был простой русский солдат.
Рассказал, что мальчишки обстреляли автобус с девочками (автобус-песочницу):
— Но ты не ругайся, мама. Они были фашистские девочки.
Потом:
— Сражение у автобуса началось как в Ленинграде, а закончилось как в Сталинграде.
В другой раз забрала его из школы пораньше, когда их класс только вышел на прогулку. Все побежали на площадку, а Ф пятился задом, глядя на своих, и комментировал: «Вот все уже вооружились граблями… девочки спрятались за верандой… их это не спасет, это открытое место…»
Получила от Ф письмо:
«ДОРОГАЯ МАМА.
ДИСАНТНЫЙ ПОЛК ЭТО ПОТРИСАЮЩЕ.
У МИНЯ ВСЕ СКЛАДЫВОЕЦА УДАЧНО.
ГИНЕРАЛ ОРКАДИЙ ЛИЧНО ОТМЕТИЛ МЕНЯ И ДОВЕРИЛ МНЕ ОПАСНУЮ РАБОТУ — РОСТРЕЛИВОНИЯ БЕРЛИНА».
* * *
Смотрел на компьютере интерактивную карту военных действий Второй Мировой, приговаривал: «Эх, ты, Черчилль-Черчилль… ну что же ты такой-то… трудно тебе было второй фронт сразу открыть?»
* * *
Изображая Ю. Левитана: «Говорит Москва! Наши войска перед братием Праги…»
* * *
— Мам, ты знаешь, что немцы брали хорько́в два раза?!
— Хорько́в? каких хорько́в?
— Мама! ХАрь-ко́в!
* * *
Рассказывает про школьные войны:
— У меня было ранение, и еще одно. И еще. Двадцать ранений!
— Господи, где же эти все ранения-то были?
— В груди. Все в грудь. Все время меня в грудь роняли.
5 лет
— Мам, а вот что такое — (дальше немного неразборчиво) — любови побольше?
— Что?
Опять не совсем четко, но я все же слышу:
— Любови побольше.
— Нуу…
Начинаю выкручиваться, рассуждать об отвлеченном. Любовь, и почему всем хочется, чтобы ее было побольше.
Терпеливо выслушивает, потом спрашивает:
— А когда было?
— Что?
— Оно.
— Что?!
— Ну, когда ливонцы на нас напали?
Ледовое побоище!
6 лет
— А царь Петр — он был хороший или плохой?
Д объясняет, что не все так однозначно, кому хороший, а кому плохой.
Ф:
— Да! Вот стрельцы, которых он казнил — им было неприятно.
8 лет
— А знаешь, что будет, если в шахматах будут не черные и белые фигуры, а только черные? Или только белые?
— Неразбериха?
— Нет! гражданская война!
* * *
Играет с бабушкой.
Слышу его обиженный голос:
