22 июня начинаю: вот, говорю, в этот день, давно, шестьдесят семь лет назад, на нашу страну напали враги…
Перебивает:
— Да! знаю! татаро-монголы!
* * *
…И все время с кем-то сражается, все время падает «ранетый и погибнутый». В его голове смешались Великая Отечественная и просто Отечественная войны, и он утверждает, что наши войска подожгли Москву, чтобы она не досталась немцам:
— Штобы им никакие вещи не остались! Ничего! Ни т'она (трона), ни сыра!
* * *
Были в Сергиевом Посаде. Рассказали, как князь Дмитрий перед битвой приезжал к преподобному Сергию. Еще купили книжку, где и Сергий Радонежский, и битва, и Дмитрий Донской, и теперь свекровь на ночь читает Ф усыпляющим голосом: «Все поле было усеяно мертвыми телами…»
* * *
Ф играл в очередную войну, потом пришел и потребовал написать поздравление победителям. Продиктовал сам:
«Поздравляем с победой при Штатано. Здесь храбрые Федины воины сражались против доусонов, и многие погибли».
Что за Штатано и кто такие доусоны — не знаю. Но лаконизм текста весьма симпатичен.
* * *
Разговаривали с ним про кружки и секции — пыталась понять, куда его записать.
Ф легко и безмятежно разметал все мои планы и надежды:
— Никуда не пойду. Ничем заниматься не буду.
Я, мысленно поднатужившись:
— Федь. Ну а вот что тебе интересно?
Ни секунды ни медля:
— Мне интересно п'о Бородино: Даву и Ней, знаешь? они для нас были плохие, а для ф'анцузов хорошие, потому что они были их генералы.
* * *
Утром приходит с карандашами и бумагой:
— Нарисуй мне ставку Кутузова!
Говорю — ты с ума сошел, я не умею войну, это к папе.
Он картинно удивляется:
— Да что там рисовать? П'осто холм.
Я вспоминаю — действительно, там, где ставка была, просто холм.
Рисую холм.
Ф, заглядывая через плечо:
— А теперь стульчик на нем.
Удивляюсь, но рисую стульчик.
— А на нем человечка.
Рисую.
Ф, удовлетворенно:
— Ну вот и Кутузов
6 лет
Посмотрел «Александра Невского», старый фильм. Очень был впечатлен, бегал по дому в лондонском полицейском шлеме, с хоккейной клюшкой, топил ливонцев в паркете.
* * *
Несколько вечеров подряд разыгрывал какое-то военное представление. Сам себе сценарист, режиссер и актер.
Значит, сначала появляется он, который не-Федя. Объявляет:
— Сейчас отсюда выйдет Федя со своей армией!
Убегает в коридор, оттуда кричит:
— Он идет! вы слышите его топание?
Потом выходит Федя-Федя, действительно — топает, брови имеет нахмуренные. Останавливается, делает рукой несколько рубящих жестов, невнятно отдает какие-то команды. Что-то вроде «поднять знамя». И уходит.
