— Не так быстро, — спокойно говорила она, — я боюсь.
Не думаю, чтобы она действительно боялась, но Паха тут же сбавлял скорость. Женская мудрость. А для снятия напряжения, иногда мы выезжали по утрам за город.
У нее очень хорошо получалось сдерживать Пахин порыв, за что Тряскины-старшие ей благоволили, не смотря на то, что она появилась внезапно и одним ударом охмурила их единственного сына.
От долгого путешествия наши тела затекли, спины болели. Мне было проще, в моем распоряжении было все заднее сиденье, и я мог в любой момент повернуться так и эдак, вытянуть ноги и даже прилечь. К сидящим впереди жизнь была не так благосклонна. Они ерзали в своих креслах, пытаясь хоть как-то сменить позу, но у них не очень-то получалось. Наконец, проезжая мимо придорожной кафешки, Аля не выдержала:
— Давайте поедим чего-нибудь.
— Давайте, — поддержал Паха, — есть охота.
Мы вытащили наши скрюченные одеревеневшие тела из автомобиля и потянулись, ловя лучи теплого солнца. Возле кафе стояло еще несколько машин. Обеденное время, всем хотелось есть. Громко пыхтя и грохоча, с трассы завернула исполинская фура, покрытая толстым слоем дорожной пыли. Ее габариты еле поместились на скромной парковке рядом с крошечными машинками, а тень накрыла половину кафе.
— Вот это мощь, — восхищенно заметил Паха, — все жизнь хотел быть дальнобойщиком. Ездить туда-сюда по нашей матушке-России.
Из фуры выскочил мужик, невысокого роста, но мощного телосложения.
— А вы знаете, сколько у фуры грузоподъемность? — деловито спросил Паха.
Мы с Алей молча направились к кафе.
— 25 тонн, — крикнул Паха, направляясь за нами.
— Все-то он знает, — сказал я.
— На контейнере же грузоподъемность написана, — с легким раздражением объяснила Аля, — слепой, что ли?
В кафешке было спокойно и уютно. Даже певец на экране телевизора на стене пел так тихо, что ни слова нельзя было разобрать. Чеки, отрываемые от кассовой ленты, пожалуй, были самым громким звуком во всем помещении. Когда мы подошли к стойке, у Пахи заиграл телефон.
— На меня возьмите чего-нибудь, — сказал он и вышел на улицу.
Мы набрали этого самого «чего-нибудь», нагромоздили на два подноса и направились к свободному столику. Но вот незадача — Аля нечаянно задела плечом того самого дальнобойщика. Руки его дрогнули, и стаканчик с кофе опрокинулся на его поднос.
— Извините, — произнесла Аля.
Дальнобойщик молча поставил свой поднос на соседний столик и повернулся к нам.
— Слышь, корявая, а поаккуратней никак?
