Раннее утро приятно бодрило прохладным воздухом. Тропинка, петляя в молодой траве, покрытой росой, вела нас к окраине леса. Небо за высокими деревьями посветлело, последние звезды растворялись в синеве. Где-то в листве запели первые птицы.
Дядя подошел к старому пню, одиноко стоящему среди сосен, открыл коробочку, осторожно достал нож, воровато оглянулся, и вдруг резким взмахом руки вогнал его до середины лезвия.
— Хочешь бежать быстрее ветра? — на полном серьезе спросил он меня.
У меня был мопед, но до скорости ветра ему было далеко, а тут… Я молча пожал плечами, как бы говоря, что информации мало. Дядя понимающе кивнул.
— Если человек перепрыгнет через заговоренный нож, обернется волком, — для пущего эффекта, дядя произнес торжественным тоном, — быстрым и сильным волком.
Легкая стена непонимания, исходящая от меня, стала между нами.
— Оборотнем? — осторожно уточнил я.
— Именно, — подтвердил дядя.
Я с недоверием смотрел на нож. Я конечно, во многое готов поверить. Но в это? Как-то уж через чур неправдоподобно выглядела эта затея.
Дядя, якобы не видя моего скептицизма, продолжал.
— Еще, конечно, можно использовать для этой цели шкуру волка. У нас есть в кладовке одна такая, но моль ее поела малость, дыра на дыре.
Дядя обреченно махнул рукой.
— Просто перепрыгнуть? — спросил я, — И ничего более?
— Желательно ночью, чтобы никто не видел. А то вынут нож и будешь все жизнь по лесам бегать, лосей пугать. Пока волк не поглотит тебя полностью. И одежду надо снять. Запутаешься в тряпках, шагу не сделаешь.
— Людей надо есть? — спросил я осторожно.
— Не обязательно, но лучше поесть перед оборотом. Потому как одновременно будешь и волком и человеком. Мало ли что может взбрести в голову. Особенно с непривычки.
— И зачем это все? — уныло спросил я.
— Попробуй — узнаешь.
Я молча переводил взгляд с ножа на дядю и обратно. Пытался хоть немного поверить.
— А как происходит процесс этого перевоплощения?
— А кто ж его знает? — сказал дядя, — Мы по институтам не ходим, к ученым людям не обращаемся. Потому что — он начал загибать пальцы, — не понимание — раз, ненаучно — два, и, как следствие — дурдом или нечеловеческие опыты.
— А сам так делал? — занялся я своим любимым делом — вопросами.
— Делал, — кивнул дядя, — давно и нечасто, но делал. Чтобы других волков подальше от поселка отогнать.
— А почему «нечасто»?
— А вот встретится на пути какой-нибудь охотник. Степаныч, например. А Степаныч, ты знаешь, и на зайца идет, как на медведя. Бах! — дядя хлопнул в ладоши так, что я вздрогнул, — я без головы, а ты остался сиротой.
