— Кстати, забыл сказать, — я постучал ногтями по корпусу телефона, — я записал наш разговор, на всякий случай. Думаю, остальным козлам понравится.
— Чего ты сделал?
— Эпоха hi-tech, и все такое, — процитировал я одного человека.
— Слышь ты… — начал он.
— До встречи, — не очень культурно перервал я его и отключился.
А что тут поделаешь — меня воспитывал колдун, и такого предмета как «этикет» мне не преподавали. Однако, меня заждались.
На ходу кивая Ринатику, я быстрым шагом подошел к Васе.
— Значит так. Передай Кузнечику, что все хорошо, пусть живет долго и счастливо, я так сказал.
— Передам.
— Я бы сам, но ехать надо. Времени нет.
— Понял.
— Отучусь и через пять лет приеду. Ну и навещать буду. И если тут ничего не изменится, и ты в том числе — до свидания и навсегда. Все понял?
— А точно приедешь? — на губах Васи появилась улыбка.
— Слово колдуна.
Я рывком открыл дверь маршрутки, и заскочил внутрь.
— И пожалуйста, зайди ко мне домой…
Лицо Васи выразило сомнение.
— Не бойся, — сообразил я, в чем причина, — теперь можно. Кур похоронить надо.
— Все сделаем в лучшем виде.
Вася стоял, гордо расправив плечи, глаза светились. Мне показалось, что у него все сложится хорошо.
— Не надо в лучшем виде — просто и без почестей, сожги или закопай в лесу.
А то, как бы до смешного не дошло.
Василий улыбнулся и кивнул.
— Извини, — сказал я Ринатику.
— Ничего страшного, но немного надо поднажать.
Маршрутка дернулась с места как ошпаренная. За давно немытым окном замелькали березы, осины и сосны. Поселок остался за спиной, вместе с моим лучшим другом Васильевым. Я аккуратно держал коробку на коленях, как если бы это была хрустальная ваза древнейшей китайской династии.
— Серега, — извиняющимся тоном обратился ко мне Ринатик, — у меня тут дочка приболела. Я попросил Звягинцеву…
— С твоей дочкой уже все хорошо, — я изобразил что-то вроде магического жеста рукой.
Он улыбнулся:
— Спасибо большое.
Слепая вера…
А вдруг?
Выполню ли я свое обещание, данное Васе, который все еще стоял на остановке и энергично махал мне рукой, становясь в размерах все меньше и меньше. Вернусь ли я через пять лет вселять в людей веру и надежду. Сеять доброе и вечное. Глядя на улыбку водителя, я решил не отметать такую возможность, как вариант. Как вариант один из многих. Но сейчас, на ближайшие пять лет, у меня были другие планы.
Хорошие и не очень.
