— Ну пусть пока грехи отмаливает, — мягко сказал Васильев, — так даже лучше.
Хорошо, что Паха не взял с собой ствол, подумал я. Случись перестрелка, и 2:0 в пользу хозяев.
— Пойдем, поговорим, — предложил Васильев.
Друзья-товарищи дружно схватили Паху и Алю за шкирки и потащили в лес. Васильев внимательно осматривался по сторонам. Тимофееву, как всегда, все было по барабану. Мне иногда казалось, что человеку с зашкаливающим уровнем наглости чувство самосохранения незнакомо. Но пока все шло по плану или, по крайней мере, мы от него далеко не отошли. Но меня не покидала мысль, что и у этих двоих был свой план. Теперь главным было — не прозевать Алин выход. Я крадучись пошел сбоку от них, осторожно пригибаясь к земле, готовым в любой момент внезапно выскочить из укрытия.
Наконец, пройдя метров сто от дороги, компания остановилась возле глубокого оврага, склон которогог покрывали заросли иван-чая и молодых берез. Хорошее место для могилы. Рядом, как надгробный камень, лежала поваленная ветром старая сосна. Паха с Алей прижались друг к другу. Тимофеев с Васильевым стали напротив них. Я ползком подполз поближе и спрятался в кустах багульника.
— А нам сообщили, что вы повеселись, — объявила Аля, с грустью поглядывая назад.
— Как видишь — нет, — улыбнулся Васильев, и с гордостью добавил, — это я жену попросил распространить дезинформацию. Она у меня молодец.
— Но ведь, это скоро откроется.
— Это откроется уже завтра, — кивнул Васильев, — вот поэтому мы решили не терять времени. И вы, отличники, все сделали правильно. Сейчас я вам по пунктам объясню, какую ошибку сделали, приехав сюда. Ну а если Серегу не достанем, я думаю, он не будет особо горевать по вам. Он всегда был нелюдимым.
— Ну что? — спросил Тимофеев, поднимая ствол, — Начали, что ли?
Ему явно не терпелось устроить еще одну бойню. Первый маньяк в наших краях.
— Подождем немного, — ответил Васильев.
Чего вы хотите подождать, с опасением подумал я. И чего ждет Аля? Если бы у наших друзей была одна двустволка, я бы уже выскочил из кустов. Но сейчас это было опасно. Хруст любой ветки может все испортить. Они уверены в себе, но были на взводе. Дернется палец на курке, и Алю даже медальон не спасет.
— Но если разобраться, вы сами все начали, — с упреком в голосе воскликнул Паха.
— Что мы начали? — с издевкой спросил Тимофеев, — Ничего мы не начинали.
— Вы натравили Серегу на кузнеца, вы убили Ваську-комбайнера с детьми.
— Нас заставили.
