— Вырывайся! — закричал он.
И вслед за ним закричал Эриг, когда стилет нашел свой лаз.
Железное жало вошло в подмышку снизу вверх. Паладин давил на рукоять, утробно рыча. Эриг орал от боли. Он чувствовал внутри себя трехгранный клинок, разрывающий плоть и скребущий о кости плеча изнутри.
Витторио вырвал стилет. Его синяя перчатка стала темно-лиловой. Второй перчаткой, сжатой в кулак, кальдиец отправил Эрига на землю.
Гранглинг выпал из руки. Паладин поднял с пола чекан.
«Вот и все. Я проиграл».
Витторио отбросил стилет. С руки его капала та же кровь, что хлестала по боку Эрига. Чекан указал в лицо капитану.
— На колени.
— Я сдаюсь, — проговорил Эриг тихо.
Паладин сощурился. Чекан раздраженно дернулся.
— На кольени!
Толпа молчала, но капитан дворцовой стражи ясно чувствовал их взгляды. Каждый из них прожигал дыру в его теле, презирая доспехи. Тысяча раскаленных стилетов.
Эриг встал — вернее, поднялся — на колени.
— Снимай шлем.
— Хватит, я сдаюсь! — воскликнул Раддерфорд, и голос предательски сорвался.
— Снимай шлем!
Витторио схватил капитана за забрало. Удар чекана сломал шарнир и наполнил рот кровью. Забрало звякнуло о землю. Эриг сплюнул и снял поломанный шлем, обнажая мокрые от пота волосы и как будто подставляясь под гнев Божий.
— Проси прощенья.
Эриг сглотнул. Его душил стыд, но слова как будто сами просились на язык.
— Простите, сир. Я оскорбил вас. Я был неправ.
Сказав это, Раддерфорд сорвал с руки платок леди Пьерриг и отбросил его. Послышался чей-то короткий всхлип. Быть может, это была она.
Витторио сделал полшага вперед.
— Теперь пади ниц, — сказал он почти без акцента.
Эриг поднял пылающее лицо, и увидел в глазах паладина презрение, от которого захотелось умереть.
— Я сказал — пади ниц! — воскликнул он и дал ему стальную пощечину.
Боль обожгла щеку, и во рту снова появилась кровь. Эриг проглотил ее вместе с позором.
— Лучше убей меня.
— Ниц!
Мгновения тащились, как тучи, тяжелые и мрачные. И в тот момент, когда Эриг был уже готов склониться, раздался голос Эсмунда Первого:
— Хватит! Остановите это!
Витторио поднял взгляд и коротко поклонился.
— Все по воле короля, — сказал он.
«Я умер бесчестно», — успел подумать Эриг.
Острие с мерзким звуком вошло между глаз Раддерфорда. Паладин выпустил рукоятку, и капитан рухнул вперед с чеканом в голове. Завизжала какая-то дама, за ней еще одна. Разревелся ребенок, сидящий у отца на плечах.
Воздух застрял у Эсмунда в глотке. Он вскочил, отбрасывая кубок в сторону, и собственный голос едва донесся до ушей:
