— ГЕРДА!
— Мой король, — сжимая зубы, ответила та.
— Взять его! Взять живым!
— Щиты! — заревела Герда. — Король отдал приказ!
Шестеро рыцарей двинулись вперед, обнажая клинки. Витторио наклонился и вытащил чекан из головы Эрига, под которой уже расплылась темная лужа.
С Витторио пришли два собрата — им позволили прийти в доспехах, но без оружия. Один поднял изрубленный щит, второй взял Гранглинг.
— Положи мой меч, проклятый кальдиец! — прокричал какой-то рыцарь, но не двинулся с места.
— Ваше величество, услышьте меня, ваше величество! — сквозь туман ярости пробился дрожащий голос. Симон, в залитой вином сутане, тряс Эсмунда за рукав.
— Нет! — вырвался король. — Этот подонок ответит!
— Пожалуйста, государь! Нам это не нужно! — Симон чуть не плакал, багровые щеки тряслись от ужаса. — Все прошло по правилам!
Королевские Щиты окружили паладинов. Те встали спина к спине, готовясь отразить атаку. Придворные стояли, распахнув рты и глаза. Только кальдийцы по стеночке выбирались со двора.
— Говнюк переборщил, но бой был честным, — буркнул Йоэн, покручивая в руках топор.
— Ваше величество! Проявите великодушие! Иначе мы не доживем до дня, когда Престол станет нашим!
Гнев Эсмунда сразу спал. Призрак смерти восстал за спиной, обдав его холодом. Король покрылся мурашками.
— Мы, Симон? Или только я?
— Ваше величество, я хотел сказать…
Щиты и паладины были на расстоянии удара. Герда оглядела своих.
— Взять этого живым. Остальных убейте, — процедила она.
Один из Щитов завопил, как разъяренный дракон, и кинулся вперед.
— Остановитесь! Герда!
— Назад! — рыкнула она.
Клинок Щита и Гранглинг только раз столкнулись, выбив искры, и телохранитель отступил, рыча, будто пес на цепи.
— Позвольте им уйти, — произнес Эсмунд.
Витторио первым опустил оружие и поклонился.
— Гральца>8, вашье величество.
Эсмунд не ответил. Он наблюдал, как паладины беспрепятственно покидают двор. Тот, что с Гранглингом, подошел и отдал меч хозяину, и толпа расступилась, пропуская трех синих рыцарей.
— Как надоело мне это, — покачал головой Эсмунд. — Как надоело терпеть унижение в собственном дворце! Неужели я сам здесь, как пленник?!
Вопрос остался без ответа, да король его и не ждал.
— Почему же, Эриг?! — вопрошал он у мертвого. — Как ты мог?!
Снова молчание. И пускай зрение давно уж подводило короля, он видел, как ряды придворных становятся все реже.
— И вы все стояли и молча смотрели, как чужестранец унижает вашего брата! Позор всем вам! Просветитель всемогущий, неужели мне не служит ни одного достойного человека?!
