Тяжелое чувство душило Дэнтона и тянуло вниз, будто камень, привязанный к шее. Он тринадцать лет не был здесь. Почему-то страшно было стучаться в ворота родного замка с мечом в руке.
— Это ты, Дэнтон? — спросила Сариса, и Дэн узнал ее хрипловатый голос. — Я слышала, ты погиб в пути на Восток.
— Вы говорите со мной, — напомнил Кослоу.
— Ах да. И по какому праву вы хотите войти в мой замок? — бросив на Дэна еще один короткий взгляд, сказала герцогиня.
— Мы все расскажем, милая леди, — инквизитор скинул алый капюшон. — Впустите нас. Напоминаю, что противодействие Железной инквизиции карается казнью.
— То есть вы пришли за моей жизнью?! — вопрошала Сариса. Лучники рядом с ней неуверенно переглядывались.
— Мы пришли за справедливостью! — воскликнул Дэнтон. Он сжимал рукоять меча так сильно, что сводило руку.
— Открой ворота, Сариса! — прокричал Эллис. — Или я прикажу взять Альдеринг!
— Ты прикажешь, юный Эллис? Где твой граф-отец?
— Ты знаешь, где он! — багровея, вскричал Эллис. — Ты уложила его в могилу, проклятая ведьма!
Дэнтон оглянулся на Эллиса. На круглом лице был только гнев, ни капли другого чувства.
Сариса поджала тонкие губы.
— Значит, вот как. Дэнтон обвиняет меня в смерти матери, новый граф Бальдер — в смерти отца. Я сейчас же напишу королю! Пускай он решит, законны ли ваши обвинения! И ворота я не открою, поскольку…
Заскрипели цепи, и подъемный мост стал опускаться на ров. Одновременно с этим лучники Сарисы схватили ее и скрутили руки за спиной. Эллис неожиданно рассмеялся.
— Твои люди не хотят умирать за тебя! — воскликнул он. — Никто не хочет умирать за ведьму!
Дэнтон, Эллис и инквизитор Кослоу сидели за столом спиной к холодному камину. Вдоль стен большого зала стояли солдаты инквизиции, среди них скучал Брон. Двери закрыли на замок. Перед ними стояла каменная ринца — скамья для исповедей. Сидя на ней, человек одновременно стоял на коленях, просунув ступни под сидение. Неудобная поза, из которой тяжело вставать. На ринце сидела Сариса, и руки ее были скованы кандалами.
В главном зале Альдеринга, где тринадцать лет назад Дэна объявили герцогом, теперь шел суд. Зал почти не изменился с того момента — Сариса только приказала убрать портрет деда и заменила его на свой. Портрет отца остался на месте. Кослоу сказал, что Дэнтон похож на отца. Жаль, что сам он не мог этого понять.
— Вино в этом сосуде отравлено, — без сомнений сказал молодой травник, желтокожий юноша с юмскими корнями.
