Лорд Клинтон. Все это очень хорошо, но вернемся к действительности. Господин бальи, когда вы освободите нас от временщика? Дольше медлить нельзя. Завтра обезглавят Тирконнела.
Симон Ренар. Если этой ночью я найду нужного человека, то завтра вечером Тирконнел будет ужинать с вами.
Лорд Клинтон. Как вас понять? А Фабиани?
Симон Ренар. У вас хорошее зрение, милорд?
Лорд Клинтон. Да, хотя я уже стар и сейчас темно.
Симон Ренар. Виден вам Лондон по ту сторону реки?
Лорд Клинтон. Да.
Симон Ренар. Всмотритесь получше. Вот два полюса в судьбе каждого фаворита — Вестминстер и Тауэр.
Лорд Клинтон. И что же?
Симон Ренар. Если бог мне поможет, то человек, который в эту минуту находится там (показывает на Вестминстер), завтра в тот же час будет здесь. (Показывает на Тауэр.)
Лорд Клинтон. Да поможет вам бог!
Лорд Монтегью. Народу он ненавистен не меньше, чем нам. Каким праздником будет для Лондона его падение!
Лорд Чендос. Мы отдаем свою судьбу в ваши руки. Располагайте нами. Что мы должны делать?
Симон Ренар(указывая на дом, стоящий на берегу). Все вы видите этот дом. Он принадлежит чеканщику Гильберту. Наблюдайте за его жилищем. Разойдитесь с вашими людьми в разные стороны, но не слишком далеко. А главное, не предпринимайте ничего без меня.
Лорд Чендос. Отлично.
Все расходятся в разные стороны.
Симон Ренар(один). Нелегко отыскать такого человека, который мне нужен. (Уходит.)
Входят Джен и Гильберт рука об руку, в сопровождении Джошуа Фарнеби, закутанного в плащ.
Джен, Гильберт, Джошуа Фарнеби.
Джошуа. Здесь я должен покинуть вас, дорогие друзья. Уже поздно, и мне пора возвращаться в Тауэр, к моим обязанноcтям тюремщика. Ах, зачем я не свободен, как вы! Ведь тюремщик — тот же заключенный. До свиданья, Джен. До свиданья, Гильберт. Боже мой, друзья мои, как я рад вашему счастью! Кстати, Гильберт, когда же свадьба?
Гильберт. Через неделю, не правда ли, Джен?
Джошуа. Честное слово, послезавтра рождество. День поздравлений и подарков. Но мне нечего пожелать вам. Можно ли желать больше красоты невесте и больше любви жениху? Счастливцы!
Гильберт. А ты разве не счастлив, мой добрый Джошуа?
Джошуа. Я ни счастлив, ни несчастлив. Я отказался от всего. Видишь ли, Гильберт (распахивая плащ и показывая связку ключей, висящую у него на поясе), если на твоем поясе беспрестанно бренчат ключи от тюрьмы, этот звук наводит на всякого рода философские мысли. Когда я был молод, я, как и все, влюблялся на день, гнался за славой месяц и безумствовал круглый год. А молод я был при короле Генрихе Восьмом
