Говорят, подобное происшествие приключилось и в жизни св. Антонио Падуанского. Его отца арестовали в Лиссабоне, инкриминировав ему если не убийство одного дворянина, то, по крайней мере, соучастие в нем. Когда-по требованию святого в суд доставили тело убитого, Антонио торжественно обратился к покойному с просьбой ответить на его вопрос: "Правда ли, что мой отец каким-то образом причас-тен к твоему убийству или к подготовке оного?" Труп с тяжелым стоном произнес в ответ: "Никоим образом сие обвинение не является справедливым. Оно абсолютно ложно и подстроено злоумышленниками". Удовлетворившись этим положительным заявлением, судьи освободили обвиняемого из-под стражи103.
9 марта 1463 года св. Катарина Болонская, монашка-клариссинка, умерла в женском монастыре Болоньи. Женщина настолько прославилась своей святостью, что не далее чем через две недели тело ее эксгумировали и выставили в церкви на открытых носилках, чтобы все желающие некоторое время могли ей поклоняться. Людей, толпами поваливших туда, поразило то, что лицо усопшей сохранило свежий и яркий цвет. Среди тех, кто подходил к останкам, была одиннадцатилетняя девочка, Леонора Поджи. Из почтительности она предпочла держаться несколько в стороне, но тут все заметили, что покойная мало того, что широко открыла глаза - она еще и рукой поманила девочку, обратившись к ней со словами: "Леонора, подойди поближе". Дрожащая отроковица чуть подаг лась вперед, однако Катарина добавила: "Не бойся. Ты станешь полноправной монахиней этой общины, и все в монастыре будут тебя любить. Скажу больше: ты будешь присматривать за моим телом". Через восемь лет Леонора отвергла предложение состоятельного высокопоставленного поклонника, просившего ее руки, и, постригшись в монахини, вступила в общину Корпус Домини. Там она прожила до глубокой старости, проведя в монастыре ни много ни мало пятьдесят пять лет, окруженная любовью и уважением сестер-монахинь. Она действительно в течение полувека была смотрительницей наиболее почитаемой реликвии святых мощей Катарины104.
Сразу же после смерти великой блаженной, Марии Мадда-лены де Пацци, преставившейся 25 мая 1607 года, тело этой святой кармелитки с большими почестями расположили на катафалке и перевезли в церковь женского монастыря Сайта Мария дельи Анджели, куда стала стекаться вся Флоренция, чтобы припасть с поцелуями к стопам блаженной или хотя бы прикоснуться к ее одеянию медальонами и четками. В числе первых, кто удостоился чести посетить монастырь и быть допущенным к телу усопшей, прежде чем к катафалку хлынут толпы, был некий благочестивый иезуит, отец Серипанди. Сопровождать его выпало одному молодому человеку из знатной семьи, жаждавшему отказаться от своего крайне распутного образа жизни. В то время как добропорядочный священник стал коленопреклоненно молиться, юноша принялся внимательно изучать выражение лица св. Марии Магдалины. Однако покойница слегка нахмурилась и отвернулась, словно оскорбленная этим пристальным взором. Ошарашенный и сконфуженный, спутник иезуита так и застыл на месте. Тогда отец Серипанди сказал ему: "Воистину, сын мой, эта святая не потерпит, чтобы ее разглядывали твои глаза, ибо жизнь, которую ты ведешь, столь распущенна и порочна". "Это правда! - воскликнул молодой человек, - но с Божьей помощью я изменю свое поведение вплоть до самых мелочей". Он сдержал свое слово и вскоре стал отличаться необыкновенным благочестием105.
