Жена посмотрела на него с укоризной, более тонко прочувствовав момент.
— Привет, — кивнула Надя и обернулась на Романа.
Черт! Ну, почему у нее такие глаза, от которых весь позвоночник искрить начинает? Огромные! Карие!
— Вот, это тебе. На прощание… и с началом нового учебного года.
— Спасибо. Тебя тоже. С началом…
Разговор не клеился, оба чувствовали гнетущее присутствие родителей — посторонних людей в их маленькой вселенной. И снова Надина мама проявила женскую чуткость: нагрузив мужа сумками, она отправила его размещаться в купе и пошла следом.
— Ты как? — спросила Надя, как только мамин плащ скрылся в коридоре вагона.
— Да так себе.
— Я тоже.
— Ну… Ты, может, пиши иногда или звони.
— Ладно. Только…
— Что?
— Ни к чему это. Мучение одно. Мы вряд ли увидимся, и каждому надо жить дальше. Так что лучше не растягивать… Я думаю.
Девушка, не мигая, смотрела себе под ноги, и Роман чувствовал, что ей стоит больших усилий не плакать. Это была еще одна черта, за которую он готов был идти за ней в огонь и в воду: она никогда ему не врала, говорила всегда как есть. Иногда это бывало больно (как сейчас), но сладкие пилюльки Надя не признавала, считала лицемерием.
— Наверное, ты права.
— Но… — Девушка вскинула голову и посмотрела на Романа так, что у него самого защипало под веками. — Ты вспоминай меня иногда, ладно? Я тоже буду. Я обязательно буду тебя вспоминать, так что…
— И я буду. Обязательно.
Надя кивнула, потом порывисто приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы, жарко и горячо.
— Пока.
Волкогонов даже не сразу понял, что произошло, а когда сообразил, Нади на перроне уже не было — она взбежала по ступенькам в вагон. Ждать отправления поезда парень не стал — «лучше не растягивать». Да и время начинало поджимать: еще предстояло нести сегодня на линейке первоклассницу с колокольчиком, и опаздывать было нельзя, а то учителя потом с потрохами съедят.
Ворота родной школы были распахнуты настежь, во дворе стоял гул голосов и предпраздничный шум. Пестрели разноцветные бантики и букеты. Рядом с младшеклашками несли вахту родители. Средние классы толпились группками, тыкали в друг друга и в окружающих пальцами, глупо хихикали, норовя и выпендриться, и не получить нагоняй от учителей.
Старшеклассники выглядели более спокойно, даже отрешенно, соперничая в крутости. Это нисколько не мешало им периодически оживать и гоготать во весь голос. В общем, все было как всегда первого сентября. Роман даже усмехнулся, подивившись теплому ощущению внутри: все-таки он соскучился за лето по этим стенам, атмосфере, даже учителям.
