— Ну, он, как ни странно, даже подключился. И почти сразу открылась консоль с какими-то вопросами. То есть это значит, что программулина развилась до такой степени, что могла задавать вопросы! Мы, правда, стреманулись немного — нам же официально никто разрешения не давал опыты ставить, да и вообще. Короче, по-быстренькому ребутнули комп и сделали вид, что ничего не было.
— А какие вопросы были?
— Ну, чушь всякая непонятная — типа «Задайте вопрос с вариантами ответа». И про жестокую рыбу, что ли. Ха! Мне в универ еще поступать, не хотелось заранее репутацию портить. — Паша набрал полную грудь воздуха. — В итоге! Мораль истории такова: еще в далеком 1993 году студенту-неудачнику удалось написать самообучающуюся программу, которая через двадцать лет все еще работает и явно чему-то самообучилась, раз немедленно полезла в Интернет, когда представилась возможность. А ты мне тут рассказываешь, что программы не смогут романы писать. Еще как смогут, дайте только время и возможность!
— Ну да, наверное.
Роман уже не слушал самодовольные предсказания одноклассника. В голове крутилась безумная догадка: а что, если этой программе двадцатилетней давности удалось все-таки выйти в Интернет? Может, за прошедшие годы она реально училась и в итоге превратилась в нечто большее? Какова вероятность, что старая простенькая утилита стала в итоге тем самым мощным искусственным интеллектом, которого так желал и в котором был так уверен Паша Крючков?
Свой голос Волкогонов услышал как будто со стороны:
— А какой текстовый файл использовал тот студент?
— Да кто его знает? Может, из Интернета что-то скачал. Какую-нибудь первую попавшуюся книгу — самый простой вариант.
— А какую, не знаешь?
— Не-а. — Поначалу Крючков пожал плечами, но потом в его глазах мелькнуло какое-то смутное воспоминание. — Хотя погоди. Бабулька-экскурсовод говорила, что он взял самую читаемую в мире книгу. Правда, какую именно, не сказала. Ну что там у них могло быть? Ленин, какой-нибудь или что-то в таком духе. Или энциклопедию — раз про животных спрашивали.
— В девяносто третьем уже никакого коммунизма не было, — автоматически возразил Роман, хотя мысли его унеслись очень далеко. Картинка начинала складываться.
— Тогда не знаю. — отмахнулся Крючков. — «Тысяча вопросов и ответов обо всем на свете».
В кармане джинсов завибрировал телефон. Волкогонов достал его и глянул на экран — там было новое сообщение от Леви.
Он написал сам.
— Паш, прости, мне нужно ответить, — бросил Волкогонов, даже не взглянув на одноклассника, и побрел в сторону коридора. Ему нужно было пару минут, чтобы прийти в себя, разобраться в том, что рассказал ему Крючков, и, само собой, прочесть послание Леви. Это, наверное, сейчас было самым важным.
