Общие потери населения убитыми и пропавшими без вести — 300 тысяч человек. Приблизительно.
В Тегеране проходит вторая сессия переговоров — договор не согласован и не подписывается. Оппозиция в ответ развивает активные военные действия, правительственные войска терпят одну неудачу за другой — в Тегеран отправляется очередная делегация, которое подписывает соглашение о временном прекращении огня.
В республике — предвыборная кампания. Граждан, в том числе с помощью оружия, призывают голосовать за Рахмонова. В начале ноября Эмомали Рахмонов избирается президентом Таджикистана. Перед этим в конце октябре в Исламабаде вновь возобновляются переговоры. В очередной раз подписывается соглашение о прекращении огня, которое не выполняет ни одна из сторон. При этом время от времени мелкие стычки превращаются в полномасштабные боевые столкновения. Так проходит весь 1994 год.
Так проходит и 1995 год. Сражаются против оппозиции — в основном, на юге, особенно в Тавильдаре, где в ход идут танки и авиация. Сражаются между собой в бывших Кулябской и Курган-Тюбинской областях — ныне объединенных в Хатлонскую. По-прежнему очень напряженной остается обстановка на афгано-таджикской границе. Положение усугубляется голодом и, по сути, развалом всей экономики страны. 1995 год — год эпидемии дифтерии.
Четвертый раунд переговоров в Алма-Ате продлевает соглашение о прекращении огня. Пятый раунд в декабре 1995 года прерывается в самом начале и переносится на следующий год.
1996 год не приносит ничего нового. Вновь взрывается Тавильдара. И, наконец, 1997 год. Переговоры. Шестая, седьмая и восьмая встречи проходят с февраля по май в Тегеране, Мешхеде, Москве и Бишкеке. Март — подписан «Протокол по военным проблемам», включающий разоружение оппозиции. Апрель — подписан «Протокол по политическим вопросам». 27 июня — подписано «Общее соглашение об установлении мира и национального согласия в Таджикистане».
Этот день — дата официального завершения гражданской войны.
Мой рассказ будет про две недели в конце февраля — начале марта 1993 года, когда я оказался участником того, что называется вторым захватом Гарма.
Почему я хочу рассказать только про эти дни, а не про всё, что видел, начиная с 1991 года, а если еще точнее — с 1989, когда в Душанбе были первые беспорядки?
Потому что это был первый и единственный раз, когда я участвовал в войне в составе армии.
Потому что если ты не вооружен и за тобой не стоят другие люди с оружием, то жизнь во время гражданской войны от обычной жизни не отличается. Просто это ее сложный и коварный вариант. Синкопированная жизнь, к которой привыкаешь.
