— Возможности человека ограниченны. О, как будут ликовать в случае чего!..
Минуту настороженно прислушивался. Непонятный страх притушил его радость.
— Опасен Джумбер! — воскликнул он громко.
«Чем он тебе мешает?»
— Все моя нерасторопность и наивность! Давно следовало покончить с Джумбером! — сказал он себе, не ответив на вопрос двойника. — Не жить мне спокойно в этом доме, пока не утолю жажду души. — Только что окрыленный черной мечтой, Зураб сник. Вид у него был жалкий. — С какой стати мне проявлять милосердие?! Разве Джумбер пощадит меня?! Слишком великодушно дарить ему жизнь, слишком дорогая награда! — Он снова заходил вдоль бассейна, всматриваясь в свое отражение.
Нет, Зураб не видел ни воды, ни отражения в ней — он обдумывал то, что хотел окончательно решить сейчас, тут же. Он сознавал свою силу, свои возможности. Он мог снести тюремные стены, сокрушить, растоптать невинного человека, заставить его собственноручно вырыть себе могилу. Зураб верил в свое могущество и считал, что настал час использовать его. Не без колебания, но с редким хладнокровием он принял нелегкое решение, которое определяло его будущее. Правда, хладнокровие далось не столь уж просто: о сумятице мыслей и чувств говорили налившиеся кровью глаза и отвисшая губа.
Джуаншер Мигриаули отправился в НИИ, где работал Магали Саджая, чтобы поговорить с сотрудниками и уяснить обстоятельства его странной и внезапной смерти.
Сокращая путь, инспектор прошел через небольшой тенистый парк, прилегавший к управлению.
По аллее носились ребятишки. Их веселый гомон наполнял душу отрадой, и он ласково улыбался, сам не зная чему.
Через полчаса инспектор был в НИИ. Перед кабинетом директора он помедлил, собираясь с мыслями. Постучался.
— Войдите.
Мигриаули вошел, вежливо поздоровался с профессором Узнадзе.
— Прошу. — Профессор указал на кресло.
Инспектор сел, машинально посмотрел на директорский стол — взгляд его невольно задержался на горке окурков в пепельнице.
— Батоно Шалва, мне необходимо еще раз поговорить с вами, уточнить кое-какие факты, связанные со смертью Магали Саджая.
— Понимаю… — глухо сказал профессор, не поднимая головы. — Он был не просто ассистентом… — Профессор закурил и заходил по кабинету. — Глядя на Саджая, я обретал поразительную уверенность в себе, в своей работе… Не пойму: что толкнуло его, человека разумного, на столь нелепый шаг? Все не верится, все кажется, я во сне.
Профессор опустился в кресло.
