Тем временем Луи отказался от испанского трона, за который с удивительной прытью ухватился Жозеф, надеясь сохранить и Неаполь (на такое не решались даже Бурбоны — они всегда разделяли эти две короны). Иоахим получил от Наполеона письмо, написанное в день восстания в Мадриде: «Моим повелением неаполитанский король да правит в Мадриде. Тебе я отдаю королевства Неаполь и Португалию». Император добавил комментарий, свидетельствующий о его оценке способностей Каролины: «Имея такую супругу, как твоя, ты всегда сможешь оставить государственные дела и прибыть к нам, случись нам объявить войну. Она вполне способна выступать в роли регента».
Мюрат был горько разочарован. Он ответил вполне в его духе: «Сир, я получил ваше письмо от 2 мая, и слезы потоками льются по моим щекам, когда я пишу мой ответ… Я предпочитаю Неаполь и поэтому вынужден сообщить Вашему величеству, что ни за какие блага не соглашусь принять португальскую корону». Его неприязнь к Португалии, по-видимому, объясняется тем, что Иоахим прекрасно понимал: в Лиссабоне он будет играть вторую скрипку после Жозефа в Мадриде. Вслед за этим последовали уговоры и переговоры, которые взяла на себя Каролина. Но даже эта проницательная особа в подметки не годилась своему брату-императору. Тот вынудил Мюратов уступать ему Берг и все их французские владения и дворцы (оцениваемые в 16 миллионов франков). Взамен 1 августа 1808 года Иоахим был провозглашен в Неаполе королем Иоахимом-Наполеоном обеих Сицилий, хотя сам он находился во Франции, куда вернулся после полного физического истощения. Император сказал Мюрату, что тот может не торопиться с отъездом в свои владения. Однако вскоре, изменив первоначальное решение, приказал шурину немедленно выехать в Неаполь.
Вполне возможно, что приказ Наполеона был спровоцирован жалобными обращениями от «дона Хосе Примере» позволить ему вернуть себе его прекрасные итальянские владения, которые он был вынужден покинуть скрепя сердце. Теша себя сладостными мечтами вскоре стать наикатолическим королем Испании и Индии, Жозеф пересек в июле Бидоссоа и обнаружил, что в его новых владениях идет настоящая война. Блестящие донесения Мюрата рисовали совершенно ошибочную картину, будто испанцы покорены и послушны. В действительности Жозефу удалось добраться до своей столицы лишь после уничтожения сорокатысячной армии его «подданных». В задумчивости он написал своей неаполитанской любовнице, герцогине Атри: «Оказалось, что я коронован в стране, народ которой меня отвергает». Однако тотчас признает, что, как обычно, его закружило «волею обстоятельств». Когда Жозеф вошел в Мадрид, улицы оказались пусты, а ставни на окнах закрыты. За редким исключением аристократия в массовом порядке покинула Мадрид. Профранцузская партия, главным образом либералы и свободомыслящие граждане, была слишком малочисленной, и ее члены — «хосефинос» — в глазах подавляющего числа испанцев казались предателями и коллаборационистами. 9 августа Жозеф доложил своему брату-императору в письме, которое можно назвать криком души, что намеревается издать указ, «дабы сложить с себя корону властелина над страной, которую я вынужден усмирять силой оружия, и, будучи свободным выбрать себе иной народ, а именно граждан Неаполя, способных по достоинству оценить мое правление и уважать мой характер, я предпочитаю народ, который хорошо знает меня, и намерен вернуться в Неаполь, выразив мои наилучшие пожелания в процветании Испании, но посвятив себя трудам на благо обеих Сицилий». Увы, было уже поздно.
