В отличие от Жозефа, Жером проявил себя реалистом. Брат объяснил ему, что решающая война будет проходить на его границах, и поэтому Жером не сомневался, что в глазах своих подданных он представляется не кем иным, как иностранцем-марионеткой. Не случайно он испытывал значительные трудности при наборе новобранцев в новую вестфальскую армию. И хотя сам он оставался в Касселе, Жером с несвойственной ему заботой отправил 10 марта королеву Екатерину со всеми домочадцами от греха подальше в Париж, несмотря на настойчивые требования Наполеона, чтобы она ни в коем случае не покидала Вестфалию. Ее отъезд лишил присутствия духа последних из оставшихся у Жерома преданных граждан.
Луи, нашедший приют в Граце, давно предсказал что война с Россией кончится для его брата крахом, однако его пророчество основывалось скорее на присущем ему пессимизме, нежели на даре предвидения Теперь же он предложил императору свои услуги, но только взамен на свое возвращение на голландский трон. Ему твердо дали понять, что такое условие невыполнимо, хотя его с радостью примут дома во Франции. Бывший король Голландии, оскорбившись, остался в Граце, настаивая на том, что он-де голландец, а не француз. И даже «мадам мать» оказалась бессильна убедить его, что возвращение домой будет расценено как «благородный шаг».
Люсьен, как всегда, горел желанием играть в государственного деятеля и идти наперекор любой политике императора, какой бы та ни была.
Когда до него дошла весть о русской катастрофе и заговоре Мале, Люсьен через своего знакомого полковника Лейтона обратился из Вустершира к британскому министру иностранных дел лорду Каслри с предложением, что в случае гибели Наполеона, преемником того на троне должен стать не римский король, а миролюбивый Жозеф. Это позволит Фердинанду VII незамедлительно вернуться в Испанию. Каслри ограничился вежливым ответом — у него не было ни малейших намерений принимать это предложение.
В январе 1813 года Люсьен возобновил переписку с министром иностранных дел. На этот раз он предложил план, согласно которому и император, и Жозеф сохраняли за собой свои короны. Он даже предложил свои услуги в качестве посредника для переговоров с Наполеоном. Разумеется, и на это предложение Каслри ответил вежливым отказом.
Единственным из членов клана, кто никак не прокомментировал отступление от Москвы и его последствия, была Полина. Даже Летиция упрекнула дочь за то, что Полина не написала императору, дабы выразить свое сочувствие. Полина провела большую часть 1812 года, тихо излечивая свои хвори и ипохондрию в Экс-ле-Бен. Там она предавалась лодочным прогулкам по озеру Бурже и обзавелась парой новых поклонников. В сорок девять лет Франсуа-Жозеф Тальма, звезда «Комеди Франсез», начинавший свою карьеру как дантист, был самым знаменитым трагедийным актером Франции тех дней, блистая во всех классических ролях Корнеля и Расина, и уже замахивался на Шекспира. Наполеон глубоко восхищался им и даже дважды оплатил его долги. Со своей стороны Тальма буквально боготворил своего патрона; роялисты поговаривали, будто он давал императору уроки красноречия и умения держать себя.
