Частная жизнь Элизы целиком и полностью была подчинена ее привычкам. «Паганини бежал от патронессы в 1809 году и отказался вернуться несмотря на все ее слезные мольбы. Однако у него имелись бесчисленные последователи, включая барона Капелле, префекта Ливорно, некого синьора Эйнара, генуэзского купца, которому она разрешила торговать с англичанами, и барона де Черами, забавного интеллектуала, с которым она в отчаянном галопе носилась верхом по полям и лугам, а затем отдавалась ему прямо в траве. У принца Феликса в палаццо Крочетта имелся свой собственный двор и любовницы. Поговаривали, будто Элиза сама выбирала их для супруга. Атмосфера там напоминала, по словам мадам Сен-Эльм в Оленьем парке, обстановку в личном борделе Людовика XV. Изредка встречались по вечерам и вместе с дочерью Наполеоне-Элизой посещали театр, где у них имелась собственная почетная ложа, после чего расходились каждый по своим дворцам и к своим возлюбленным, хотя случалось, что спали вместе. Когда Элиза в 1810 году отправилась в Париж на бракосочетание Марии-Луизы, ее в семи каретах сопровождали шесть фрейлин, пятеро камергеров и два пажа, и визит обошелся казне около миллиона франков. Мария-Луиза докладывала отцу: «Великая герцогиня Тосканская весьма умна. Она некрасива, но зато дочь ее — прекраснейшее создание из тех, кого я когда-либо видела». Во время своего пребывания в Париже Элиза родила третьего ребенка, сына, названного Жеромом-Шарлем, и приобрела себе в лице Фуше весьма полезного друга. Эту дружбу они сохранили до конца своих дней. Что весьма примечательно, когда весной следующего года малолетний Жером-Шарль умер от водянки головного мозга, мать его была сломлена горем. Характерно, что «мадам мать» написала своему зятю Баччиоки: «Я не в состоянии предложить вам даже малейшего утешения, поскольку сама в таковом нуждаюсь, но в этом мире ничто не способно утешить нас».
Герцогиня Полина продолжала предаваться страстям и капризам. По всей видимости, она страдала воспалением маточных труб, вероятно, вследствие перенесенной гонореи, что причиняло ей нестерпимую боль, отнимало силы и угнетало морально; впрочем, об этом можно только догадываться. Кроме того, подобное состояние делает женщину особенно возбудимой в сексуальном плане. Отношения Полины с таким чересчур щедро наделенным природой любовником, как Форбен, имели для нее печальные последствия. Ее лейб-медик, доктор Пейр, установил причину ее недомоганий и предупредил, что физическая любовь способна привести к серьезным осложнениям. Разумеется, Полина проигнорировала сей столь неуместный, с ее точки зрения совет В 1807 году с войны вернулся Камилло Боргезе, причем при довольно комических обстоятельствах. Он так отличился в битве при Фридланде, что его шурин повысил его в ранге до генерала и доверил почетное поручение доставить в Париж депеши, возвещающие о заключении мира между Францией и Россией. Весьма печально, но официальный императорский посыльный, Мусташ, получил копии депеш. Толстый коротышка Боргезе, не доехав до столицы, был перехвачен официальным курьером, а так как Мусташ отверг предложение принять 20 тысяч франков за задержку в пути, то Камилло прибыл с радостным известием, когда оно уже стало общественным достоянием. Хотя отношения князя Боргезе с супругой за последнее время улучшились, он и Полина жили по-прежнему порознь. Княгиня обосновалась в прекрасной вилле в Ницце, на Бай де Анж, где климат и редкое для нее воздержание сотворили истинное чудо для ее здоровья. Однако, несмотря на то что личный курьер постоянно доставлял ей модные новинки из Парижа, Полина страдала от скуки Именно поэтому она вызвала к себе скромного представителя своей столичной челяди, пригожего собой музыканта, «замеченного» в свое время Каролиной. Молодой маэстро, Феличе Бланджини, родом из Пьемонта, был на год ее моложе и уже сочинил имевшую некоторый успех оперу «Нафтали». Когда он прибыл на место, его пригласили в будуар Полины, где, окаменев от изумления, граничащего с ужасом, маэстро лицезрел, как негр-слуга на руках нес свою хозяйку в ванну, причем последняя была в чем мать родила. Полина тотчас воспылала к музыканту безудержной страстью. День за днем они вместе распевали его романсы. Он перекладывал на музыку ее ужасающие стихи, и вместе с Полиной они поочередно пели и их тоже. Феличе получил «повышение» до сожителя, и ему возбранялось отлучаться с виллы более чем на два часа, а если такое, случалось, за ним посылали лакея, который тотчас доставлял его обратно. Когда бы его госпожа ни выезжала прокатиться в карете, она брала с собой на прогулки дрожащего, как осиновый лист, маэстро. Дрожь объяснялась тем, что Бланджини пребывал в беспрестанном страхе, что ее брат узнает об этой связи. Дело в том, что император удалил другого любовника Полины, Ахилла де Септеля, на испанский фронт, где тот вскоре потерял ногу.
