Отбивая ритм жестоко,
молдаванка пляшет мне.
Напролёт у стойки бара
ноет пьяная гитара.
Каблуками — брызги стёкол,
словно искорки в вине.
Поцелуй пронзает током,
через палец завит локон,
отбивая ритм жестоко,
молдаванка пляшет мне.
Отбивая ритм жестоко
каблуками — брызги стёкол.
На бедре хмельной гитары
откололась скорлупа.
Врезав коготь в стойку бара,
кабальеро — бармен старый —
с молдаванкою на пару
вытанцовывает па.
Хнычет пьяная гитара,
меркнет свет у стойки бара,
ускользнул из пальцев локон,
серебрится день в окне…
Молдаванка одиноко
курит. Дым ползёт за окна.
Как же…Как она жестоко
отплясала душу мне.
Хорошо, я скажу тебе, что ещё есть в этом мире,
для чего стоит жить, для чего мы находимся здесь.
Для начала запомни: мы не до конца отомстили,
если только догадлив ты, в чём заключается месть.
Я скажу, что игра, где за проигрыш платишь судьбою,
тем азартней, чем более сделано ставок на жизнь.
И от мира крупье носит финку для подлого боя,
значит, ты должен знать, как держать за подкладкой ножи.
Это всё, что здесь нужно для знаний. Дальнейшее — вера.
Просто верить…на Волге есть остров, где плачет камыш.
Не сдавайся, не бойся и бей, без сомнения, первым,
чтобы видеть, как солнце ложится на ржавчину крыш.
А ещё есть Гавана и жаркая Пристань скелетов,
есть сундук мертвеца и горячий коричневый ром.
Для серьёзных мужчин скорострельные есть пистолеты
и ещё чемоданы с двойным маскированным дном.
Есть священные духи костра у вигвама шамана
и молитвы друзей, что чуть раньше ушли в небеса…
Есть возможность не сгнить в поролоновой неге дивана.
А ещё есть закат и рассвет! Вот и все чудеса.
Это просто весна.
Показалось, что жизнь изменилась.
И наверное тысячи тысяч подумали то же,
и взмолились:
«Оттаявший боже, февраль уничтожен!» —
и в немытые окна смеялись, и спать не ложились.
Это просто весна. Потешать её рифмой нелепо.
Из подземных рубцов молоко ледяное течёт,
воскресают, как сказано в церкви, деревьев скелеты,
и бухгалтеры строчат квартальный отчёт.
Остальное (как веру в бессмертие) приняли люди
во спасение валенок, шуб и холщёвых штанов.
Но по крышам несётся растаявший студень,
расшибаясь о твердь не успевших растаять голов.
И целует весёлое солнце своих потерпевших,
поражённых из штуцеров ног нецелованных дев.
И весна в будуары маньяков ведёт свои СМЕРШи,
чтоб хотя бы один длинноногий спасти раритет.
И всё кажется, кажется, кажется чистым и свежим!
В этот час не случилось…Ну, что же — вся жизнь впереди.
Но проходит весна…и года…и всё реже и реже
