«Но я же не передразниваю маму», — ответил мальчик, изобразив на лице выражение полного раскаяния. Это очень понравилось императору, который поцеловал его и сказал: «Вот это хороший ответ!»
Днем капитан жандармерии доложил императору, что он только что получил сообщение, что два солдата Корсиканского полка обменялись ударами сабли. Император спросил: «Что за причина? Несомненно, из-за проститутки?»
«Да, сир».
«Кто из них был ранен?»
«Тот, кто, судя по всему, был зачинщиком ссоры, оскорбив женщину, которую другой солдат держал за руку».
«Тогда это справедливо; даже самое смиренное животное укусит любого, кто посягнет на его пищу».
Г-жа Валевская в то время, когда император знавал ее в Польше, была красавицей, которая могла свести с ума кого угодно. Она (позднее графиня д’Орнано[155]) родила императору сына, всегда была очень преданна ему и в трудные времена не подводила его, будь то в Фонтенбло в 1814 году[156] или в Мальмезоне в 1815 году. В то время, когда она приехала на Эльбу, она выглядела немного пополневшей, хотя это не повлияло на ее талию. Открытое и спокойное выражение ее лица свидетельствовало о мягкости ее характера. Ее сестре, которая приехала с ней, было на вид лет 18; она была стройной, с головкой ангела. Через два дня после приезда эти дамы отправились на борт корабля, который доставил их на Эльбу, и отплыли в Неаполь. Император сопровождал их до причалов Марчианы и был с ними очень обходителен. Он говорил, что в его дни мужчины были более вежливыми, чем они стали сегодня. Лагерная жизнь не сделала его циничным; во всех случаях, касавшихся прекрасного пола, он прибегал к выражениям и словам, овеянным поэзией.
Сентябрьские дожди вынудили императора покинуть резиденцию в Ла Мадонне и выехать в Лонгоне[157]. Мадам Мер из Марчианы уехала в Портоферрайо. В Лонгоне император жил в верхней части города, представлявшей из себя форт, построенный на вершине скалы; вид из апартаментов был восхитительным. Полковник Жермановский[158] был губернатором города и замка. Являясь таковым, он прибыл, чтобы приветствовать императора и проводить в его апартаменты, которые были просторными и обширными, но полностью лишены мебели. Сразу же была установлена походная кровать, которая всегда была с императором во время его поездок; несколько стульев и стол дополнили мебель спальной комнаты. Полковника Жермановского, столь же доброго, сколь и галантного и храброго, обожали жители города, для которых он устраивал небольшие приемы и званые обеды. В течение нескольких недель, которые император провел в этой резиденции, он всегда приглашал к своему столу губернатора и некоторых официальных лиц города. Вечерние застолья продолжались до десяти часов, когда император обычно отправлялся в свою спальную комнату. За два дня до отъезда из Лонгоне секретарь принцессы г-н Мари
