– А что насчет Альфреда? – спросил я.
– Он осторожный человек, – ответил Эрик. – Так ведь?
– Да.
– Он предложит нам денег, чтобы мы оставили город?
– Наверное.
– И возможно, мы возьмем эти деньги, – сказал Зигфрид, – но все равно останемся здесь.
– Альфред не нападет на нас до лета, – объяснил Эрик, не обратив внимания на слова брата, – а к тому времени, мы надеемся, господин Утред, ты приведешь ярла Рагнара на юг, в Восточную Англию. Альфред не сможет сбросить со счетов такую угрозу. Он двинется против наших объединенных армий, а не против гарнизона в Лундене. И наша задача – убить Альфреда и возвести на трон его племянника.
– Этельвольда? – с сомнением спросил я. – Он – пьяница.
– Пьяница или нет, – сказал Эрик, – сакс на троне сделает наше завоевание Уэссекса более приемлемым для саксов.
– И он останется на троне лишь до тех пор, пока будет вам нужен, – сказал я.
– Лишь до тех пор, пока будет нам нужен, – согласился Эрик.
Священник с большим животом, стоявший на коленях в конце линии пленников, слушал наш разговор. Он уставился на меня, потом на Зигфрида, который заметил его взгляд.
– Куда ты пялишься, дерьмо? – вопросил Зигфрид.
Священник не ответил. Он снова посмотрел на меня, потом уронил голову на грудь.
– Мы начнем с него, – сказал Зигфрид. – Прибьем ублюдка к кресту и посмотрим, умрет ли он.
– Почему бы не позволить ему сразиться? – предложил я.
Зигфрид уставился на меня, гадая, не ослышался ли он.
– Позволить ему сразиться? – переспросил норвежец.
– Остальные пленники тощие, – сказал я, – поэтому их куда легче будет прибить к кресту. А этому толстому надо дать меч и заставить его драться.
Зигфрид издевательски усмехнулся:
– Думаешь, священник может сражаться?
Я пожал плечами, как будто меня не заботило, может он сражаться или нет.
– Мне просто нравится смотреть, как эти толстопузые проигрывают бой, – объяснил я. – Нравится смотреть, как им вспарывают брюхо. Нравится смотреть, как вываливаются их внутренности.
Говоря все это, я пристально смотрел на священника, и тот снова поднял глаза, чтобы перехватить мой взгляд.
– Я хочу увидеть фут вывалившейся требухи, – жадно заявил я, – а потом наблюдать, как твои собаки пожирают ее, пока священник все еще жив.
– Или заставить его самого сожрать свою требуху! – задумчиво проговорил Зигфрид.
Внезапно он ухмыльнулся:
– Ты мне нравишься, господин Утред!
– Его будет слишком легко убить, – сказал Эрик.
– Тогда дайте ему что-нибудь, чем он сможет биться, – сказал я.
