И тут я увидел самую странную вещь в своей жизни. Из-за края пещеры всходило солнце. Но ведь я только что жмурился, стоя спиной к пещере! Как это так? Я принялся дико озираться, чтобы удостовериться в том, что солнце на небосводе одно. Но их было три! Марк, на небе было три солнца, я тебе клянусь! Я помотал головой, пытаясь отогнать наваждение, но наваждение никуда не делось. Три солнца. В голове у меня была каша. Я не знал, что и думать. Единственное, что я понимал четко, — это не Китай.
Я стоял на вершине горы, в снегу, в промокающих ботинках, в полном одиночестве и созерцал три слепящих солнца. И не стыжусь признаться — я очень хотел к маме, хотел сидеть перед телеком и вяло бороться с Шэнон за право обладания пультом, хотел мыть автомобиль с папой, хотел играть с тобой в кегли. Я хотел домой, но это было невозможно, хоть плачь. Что я и делал. Я плакал.
И снова я услышал доносившиеся из пещеры беспорядочные музыкальные трели, с которыми меня втянуло и вытолкнуло из тоннеля. Кажется, кто-то сейчас будет здесь. Дядя Пресс! Кто же еще? В диком восторге от того, что кончилось мое одиночество, я побежал к пещере. Но тут мой мозг пронзила другая мысль. А что если это не дядя Пресс? Что если это тот парень, Святоша Дэн? Последний раз, когда я имел удовольствие общаться с этим пижоном, он стрелял в меня. И, должен сказать, это совсем не то же самое, что в кино или когда в вас стреляют в видеоигре. Видеть направленное на тебя дуло пистолета в реальной жизни жутко. Я все еще чувствовал боль от царапины на шее, оставленной осколком кафеля.
Что делать дальше, я не знал, и поэтому остановился посередине пещеры. Кто бы там ни прибыл, он вот-вот выйдет из тоннеля. Дядя Пресс или Святоша Дэн? А может, это те отвратительные собаки, которые преследовали меня? Кто там? Друг или враг?
— Бобби?
Это был дядя Пресс! Он вышел из тоннеля в своем неизменном кожаном пальто, развевающемся у самых щиколоток. Вот он. Я прижался к его груди, как малое дитя. Я обнимал его и чувствовал, что счастлив от того, что мой самый любимый парень на свете цел и невредим, что он вырвался из лап Святоши Дэна, и что я теперь не один.
Это безмерное чувство радости и благодарности переполняло меня целых три секунды. А потом, когда ожидание неминуемой гибели отошло на второй план, я припомнил, кто втянул меня в эту историю. Только один человек нес ответственность за мое пребывание здесь. Дядя Пресс. Он, кому я доверял, кого я любил, кем восхищался. Он, который вырвал меня из привычной жизни, и по вине которого меня чуть не убили, по крайней мере, раз восемь.
