После такого полета в невесомости было странно снова ощутить свой вес. Я, как астронавт после космического путешествия, должен был заново привыкать к силе притяжения. Открыв глаза, я огляделся и вновь увидел разинутую пасть тоннеля позади себя. Тоннель был сырым и мрачным и, извиваясь, убегал во тьму.
Итак, я благополучно приземлился. Но где? На другой станции метро? А, может, в Китае? И тут я увидел, что стою у входа в какую-то пещеру. И еще я зверски замерз — я понял это, как только чувства стали понемногу возвращаться ко мне. Я догадался, что пронзительный звук, который слышался на протяжении всего полета, был воем ветра. Что бы это ни было, но точно не подземелье.
Нетвердым шагом я вошел в пещеру. На ее стене красовалась такая же звезда, которой была отмечена дверь в тоннель. Звезда была вырезана где-то на уровне глаз. Удивительно!
И тут из дальнего угла пещеры полился свет, да такой яркий, что остальная ее часть погрузилась в непроницаемую тьму. Я вдруг понял, как долго нахожусь в темноте и что мне хочется наружу. Свет указывал, где выход из пещеры, и я стал пробираться к нему. Чем ближе я подходил, тем явственнее понимал, что свет, льющийся оттуда, — дневной. Сколько же времени я провел в темноте? Всю ночь? Мои глаза отвыкли от света, и, выйдя наружу, я зажмурился. На улице было еще холоднее. На мне была клубная футболка, и на ледяном пронизывающем ветру я тут же промерз до самых костей. Черт возьми, еще немного, и я закоченею насмерть! Я сделал несколько шагов вперед. Под моими ботинками хрустел снег! Земля была покрыта снегом! Теперь понятно, почему свет был таким ярким. Отраженный от снега, он слепил глаза в тысячу раз сильнее. Я знал, что глаза скоро привыкнут, и не стал возвращаться обратно в теплую пещеру. Чего ждать-то? Я хотел знать, где нахожусь.
Наконец глаза перестало резать. Я осторожно отвел ладони и замер от изумления. Я стоял на вершине горы! Не на какой-то там завалящей горочке, с которой я привык кататься на лыжах в Вермонте, нет. Эта гора напоминала Эверест. Может, она и не была такой огромной, как Эверест, но мне казалось, будто я стою на крыше мира. Вокруг вздымались снежные горы, и лишь далеко внизу виднелась большая зеленая долина. Но путь, который нужно было проделать, чтобы попасть туда, был долгим и трудным. Это было ясно с первого взгляда.
В моей голове вертелся один вопрос: «Где я, черт возьми, нахожусь?» Хороший вопрос, вот было бы здорово, если было кому его задать. Я решил вернуться в темноту пещеры и хорошенько подумать о том, что мне делать дальше. У входа в пещеру, подобно сталактитам, торчало несколько желтоватых гладких камней. Или подобно сталагмитам? Никак не запомню, что из них торчит, а что свисает. Эти торчали и заострялись на конце. Понятия не имею, что это такое, но очень уж они напоминали надгробные плиты. Отгоняя от себя невеселые мысли, я поплелся сквозь сугробы к пещере.
